Без посетителей

На небе тускло сияло полуденное солнце. Ветер лениво гонял поднявшуюся с дороги пыль и бросал под ноги песок. Сильная засуха превратила землю в безжизненную пустыню со шрамами в виде трещин. По этой земле еле волочился тощий, ослабший мужчина. Лицо его покрылось тенями усталости, а руки, словно бессмысленные придатки, казались слишком тяжёлыми для движения. Грудь часто и с трудом вздымалась, губы обсохли и кое-где, как и мёртвая земля, покрылись трещинами. Он пошарил пальцами в кармане порванной рубашки, достал флягу и отпил. Спирт огненным шаром прокатился по горлу. Человек поморщился, бросил ненавистную посудину на землю и поплёлся дальше. Через какое-то время на горизонте показалось небольшое здание, и в измученной душе спустя много пройденных километров яркой звездой засияла надежда. Несколько раз моргнув и убедившись, что перед ним не мираж, мужчина из последних сил ускорился и направился вперёд. Добравшись до цели, над входом он увидел покосившуюся табличку: «Бар «Обратный отсчёт»». Сердце его забилось быстрее, предвкушая животворящий глоток холодной воды. Хоть здание было обветшалым и готовым в любой момент рухнуть, в умирающем мире, где пересох даже воздух, оно выглядело, как обещание утолить многолетнюю жажду. Мужчина толкнул деревянную дверь и вошёл внутрь. В помещении было пыльно и душно. На потолке мерцала, угрожая вот-вот погаснуть, небольшая лампа. Человек откашлялся и, привыкая к полумраку, осмотрелся. Бар казался небольшим. Повсюду стояли деревянные столики, тёмные занавески на окнах скрывали удручающую картину мира. Посетителей не было. Всё намекало на то, что это место заброшено, но в углу висел работающий телевизор. Он показывал старый репортаж о разразившейся пандемии, и диктор в нём настоятельно рекомендовала не покидать свои дома без острой необходимости. Мужчина с непониманием всмотрелся в знакомые кадры, пока ведущая внезапно не остановила свой взгляд прямо на нём, будто адресуя ему свои слова. Волосы на затылке встали дыбом. Странник в замешательстве помотал головой, и кадр сменился. ‒ Уверен, что тебе сюда? – голос, внезапно ворвавшийся в мёртвое пространство, заставил сердце мужчины на секунду перестать биться. Он повернул голову на звук и увидел бармена, методично протирающего бокал. Оглядываясь по сторонам, мужчина медленно подошёл к барной стойке и осторожно спросил: ‒ Откуда ты взялся? – он развёл руками. ‒ Здесь же никого не было. Бармен, как бы оценивая гостя, просканировал его внимательным взглядом и, сделав какие-то свои выводы, учтиво улыбнулся: ‒ Я всегда был здесь, просто ты не хотел меня замечать. Он перестал протирать бокал и протянул его мужчине: ‒ Пей. Я вижу твою жажду. Гость недоверчиво покосился на бокал и увидел в нём прозрачную жидкость. Нахмурив брови, он вопросительно взглянул на бармена. ‒ Как ты это сделал? Бокал был пустым, и ты туда ничего не наливал. Натянутая улыбка работника бара вызвала ощущение неестественности происходящего. ‒ Ты измождён и невнимателен. Пей. Это вода. Она поможет. Он ещё ближе придвинул бокал гостю. Мужчина с опаской сделал несколько глотков, а затем, убедившись, что это действительно вода, стал жадно вливать её в себя, боясь упустить даже каплю. Бокал словно стал бездонным. Вода не заканчивалась, сколько бы жаждущий ни пил, но он не обратил на это внимания, наслаждаясь процессом. Холодная жидкость приятно обволокла собой все органы, из горла вырвался стон облегчения. ‒ Как мне этого не хватало… ‒ удовлетворённо протянул мужчина. Он заметил, как бармен внимательно стал его осматривать, словно собираясь залезть своими колючими чёрными глазами прямо под кожу и изучить каждую клетку по отдельности. Чтобы сгладить неловкость момента, гость решил поблагодарить спасителя: ‒ Спасибо, что помог. Без тебя я бы умер прямо здесь. Тот удовлетворённо кивнул: ‒ Ты слишком долго добирался сюда. Я отчётливо услышал твои мольбы. Голос его прозвучал приглушённо, как будто слова случайно вырвались, привнеся ещё больше загадочности в обстановку. Но мужчина решил не оставлять их без внимания: ‒ Я ведь даже не успел ничего сказать. Бармен слегка наклонился вперёд, его голос стал ещё тише и проникновеннее: ‒ Иногда говорить ничего не нужно. Мысли в твоей голове были громче слов. Мужчина отвёл взгляд, пытаясь переварить сказанное. Градус таинственности стремительно повышался, и от этого становилось неуютно. Из телевизора снова донёсся голос диктора, порекомендовав изолироваться и избегать лишних контактов. ‒ У тебя тут что-то другое транслируется? ‒ усмехнулся гость. – Сейчас уже и предупреждать некого, чтобы не выходили, – он расслабленно откинулся на спинку стула. Бокала в руке больше не было, его снова протирал бармен. ‒ К сожалению, новые репортажи не выпускают, ‒ в голосе послышалась ирония. – Так что приходится скрашивать будни старыми сводками. ‒ Но ведь можно было что-то повеселее включить, а то от заевшей пластинки недолго свихнуться, ‒ настроение после утоления жажды улучшилось, развязав язык и позволив вести непринуждённую беседу. ‒ Это не заевшая пластинка. Это – напоминание, ‒ бармен в упор посмотрел на посетителя. Непринуждённости не получилось. Раньше говорили, что глаза – зеркало души. В глазах же загадочного работника бара её было не рассмотреть: там плескалась тьма. Мужчина всей плотью почувствовал опасность и слегка отодвинулся. Во рту снова пересохло. ‒ Ты мне точно воду налил? – в голову гостя закрались сомнения. Странные реплики бармена заставляли чувствовать себя неуютно. ‒ Я подаю тебе только то, чего ты отчаянно желаешь. Снова оставшись без чёткого ответа, мужчина ощутил лёгкое раздражение. Играть в чужие игры не хотелось, поэтому он решил задать главный вопрос, интересовавший его с самого начала: ‒ Слушай, бар явно заброшен. Почему ты до сих пор здесь? ‒ Но ты же сюда пришёл. Я всегда здесь, чтобы встретить заблудших путников. Лёгкое раздражение сменилось целой волной, стремительно охватившей тело. В тот же момент лампа над головой опасно замигала. ‒ Но вокруг нет ни одного дома, машин я не увидел. Да и добираться сюда уже давно некому. Ты живёшь здесь? – мужчина постарался говорить спокойно, чтобы случайно не разозлить бармена. Но в чёрных глазах собеседника всё же сверкнул недобрый огонь. ‒ Твоё недоверие оскорбляет меня. Ты долго страдал от одиночества, так неужели не рад увидеть хоть кого-то, кто готов тебе помочь? ‒ После твоих ответов моё недоверие закономерно. Откуда я могу знать, что ты хочешь мне помочь, а не убить, как только отвернусь, или подсыпать яд мне в бокал? ‒ мужчина нахмурил брови. – При этом ты как-то много обо мне знаешь. ‒ Я знаю лишь то, что ты позволил мне узнать, а это действительно очень много, ведь рана в твоей душе открыта и кровоточит. Такое сложно не заметить, ‒ бармен приблизился, сгущая напряжение в воздухе. Что-то внутри груди внезапно резануло по сердцу, и мужчина рефлекторно потянулся к рёбрам. ‒ Ты чувствуешь эту боль, ‒ продолжил бармен, ‒ даже физически. ‒ Что ты сделал? – на тело будто положили десяток камней, и мужчина тяжело задышал. – Это всё неправда… ‒ Неужели? Тогда взгляни сам. Бармен наклонил бокал так, чтобы собеседник увидел в стекле своё искажённое отражение. Там в груди зияла безобразная рана, а из неё под сильным напором вытекала алая кровь. Мужчина снова схватился за грудь, но ничего не нащупал. Рука осталась сухой. ‒ Что за чертовщина? – он с испугом взглянул на человека за стойкой. – Ты подсыпал мне что-то в воду? Бармен положил руку мужчине на плечо в успокаивающем жесте. ‒ Я лишь позволил увидеть, что происходит у тебя внутри. Ты глубоко несчастен, ведь прошлое сильно ударило по тебе. И, хоть это было давно, последствия до сих пор дают о себе знать. Такая рана не затянется, если ты просто о ней забудешь. Она будет жить сама по себе и расширяться, пока не приведёт к кончине. Бармен сильнее сжал плечо. Его пальцы больно впились в кожу и словно слились с ней. Где-то на подкорке заиграл страх, и мужчина быстро стряхнул с себя чужую руку. ‒ Да что ты знаешь обо мне? Кто ты вообще такой? Человек по ту сторону барной стойки поднял ладони в знак смирения: ‒ Тише, не волнуйся так. Я всего лишь случайный человек на твоём пути. Но я вижу, что тебя что-то гложет, и хочу помочь. Тяжесть твоей ноши я заметил по шагам, как только ты вошёл, ‒ он снова протянул бокал своему гостю. На этот раз в нём плескалась красная жидкость. – Пей. Это поможет расслабиться. Мужчина отодвинул бокал. Что бы в нём ни было налито, оно слишком напоминало текущую по венам кровь. Кровь, что лилась из его разорванной груди в отражении стекла. Бармен устало вздохнул: ‒ Я не собираюсь убивать тебя. Ты прекрасно справился бы с этим сам и намного изощрённее, чем я. Мне всего-то нужен собеседник, который принесёт хоть немного красок в мой убогий мир, ‒ он обвёл рукой пространство вокруг. ‒ Ты меня напрягаешь. Сидишь один в каком-то всеми забытом баре в пустыре. Откуда-то у тебя есть и вода, и вино, если это оно. Новости столетней давности крутишь на повторе, – неведомая сила будто придала смелости, и эмоции, вырвавшись наружу, наконец позволили высказать все сомнения. Бармен снисходительно улыбнулся: ‒ Понимаю твои чувства, но разве ты не рад встретить хоть кого-то в этом брошенном мире? Оглянись вокруг. Кроме иссохшей равнины, ты действительно не найдёшь поблизости ничего. Этот бар – отрада для заблудших душ. Он придвинул бокал к собеседнику. ‒ Выпей немного вина. Разве ты не устал после долгой дороги? Тон бармена стал мягким, способным расположить к себе. Его голос заполнил пространство, как чарующая музыка. Мужчина не заметил, как стеклянная ножка оказалась у него в руке, и медленно выпил. Яркий вкус раскрылся на языке, тепло напитка приятно осело на слизистой. От нескольких глотков голова стала менее ясной, но наступило долгожданное расслабление. ‒ Что это за дивный нектар? – лёгкая нега заставила мужчину чуть ли не мурлыкать от удовольствия. ‒ Я сам его сделал, ‒ бармен с гордостью улыбнулся. Мужчина блаженно закатил глаза. Он почувствовал, как тело потяжелело, будто его приделали к стулу, как напиток привязал его к этому месту. – А название есть? ‒ Despedida con Tres, ‒ прошептал бармен. Глаза его опустились, и он еле слышно вздохнул. – Перевод не так поэтичен, как кажется. Мужчина несколько раз проговорил про себя фразу на испанском. Она отдалась внутри тихим, неприятным стуком. Ощущение странности происходящего усилилось в очередной раз. ‒ Расскажи мне, чем ты так измотан, ‒ вкрадчиво продолжил работник бара. – Вот увидишь: станет легче. Мужчина придвинулся ближе к стойке. ‒ Мне казалось, что ты знаешь обо мне всё, ‒ в его словах прозвучал намёк на вызов. Это задело бармена, и он едва заметно скривился, обдав гостя холодом чёрных глаз: ‒ Я могу рассказать то, что повергнет тебя в шок, и не уверен, что ты спокойно это примешь. Так что не играй со мной. Тебе предоставлена возможность поделиться своими страхами, переживаниями и боли с тем, кто оставит всё здесь, внутри себя, и не осудит, ‒ бармен положил руку на грудь. Показалось, что температура в помещении упала, и мужчина поёжился. Стремление собеседника залезть в душу вызывало всё больше вопросов. ‒ Зачем тебе это нужно? Бармен остался непроницаем, но в следующий же миг резко схватил мужчину за рубашку и так же быстро отпустил. Он поднял перед глазами окровавленную руку и почти прошипел прямо в лицо: ‒ Видишь, что с тобой происходит? – жидкая красная субстанция стекала по его белому рукаву. Мужчина не на шутку испугался и посмотрел на свою грудь, но ничего не увидел, а лишь снова почувствовал сильную боль. – Хочешь, чтобы это закончилось? Чтобы боль прекратилась? Хочешь? Гость ошарашено переводил взгляд с руки бармена на его бесстрастное лицо. В голове помутнело, и мужчина сдавленно проговорил: ‒ Хочу… Он поставил локти на стойку и обхватил голову руками. Работник бара в ожидании молчал. Просидев так некоторое время, мужчина тяжело вздохнул: ‒ Я… убил свою семью, ‒ слова повисли в воздухе, словно он стал очень густым, не давая им ускользнуть. По лицу бармена внезапно пробежала гримаса боли, но он быстро вернулся к невозмутимости: ‒ Что? Мужчина помолчал. Он так часто возвращался мыслями в тот день, что, казалось, мог увидеть случившееся наяву, воспроизвести всё до малейшей детали. ‒ Я уложил сына спать и решил выйти в магазин. Думал, что ненадолго, но задержался в очереди… Уже тогда проклинал себя, ведь понимал, что его нельзя оставлять одного на продолжительное время, ‒ глаза начало щипать от подступивших слёз. ‒ И что было потом? – надавил бармен. ‒ Уже на подходе к дому возникло ощущение паники. Не могу объяснить этого до сих пор. Видимо, какая-то чуйка. А потом я увидел его… ‒ из глаз хлынули скопившиеся слёзы. Мужчина закрыл лицо руками и стал беззвучно плакать. Он будто стал меньше, свернулся в комок, округлившаяся спина вздрогнула несколько раз. ‒ Что ты увидел? – бармен был неумолим. Казалось, он готов не просто залезть в душу, но и выдернуть её с корнями. ‒ Я увидел… его тело, ‒ мужчина поднял красные глаза к потолку. Он так давно не плакал, что даже удивился этой до сих пор сохранившейся способности. Лампа наверху мигала в такт его сердцебиению. – Он лежал распластанный на земле, под балконом. Шея и ноги в неестественном положении, маленькая лужа крови под головой, ‒ потревоженная рана заболела с новой силой. Она не зажила, не затянулась, не забылась. Казалось, она разверзлась ещё больше, разошлась по хлипким швам, чтобы выплюнуть сердце. ‒ Удивительно, что я первым его увидел. Наверное, такое наказание придумал для меня кто-то свыше. Бармен молча, с презрением смотрел на мужчину. ‒ Как это случилось? Мужчина снова вздохнул, вытирая слёзы и собираясь с новыми силами. ‒ Пока я был в магазине, сын проснулся и стал искать меня. Видимо, понял, что меня нет дома, и решил позвать в окно. Каким-то образом открыл его и выпал, ‒ он опустил голову и посмотрел на свои дрожащие руки. – Жена не смогла с этим справиться и повесилась. Позже я узнал, что она была беременна. Образ его сломанного тела, жена в петле до сих пор преследуют меня. Я год пролежал в психиатрической больнице с депрессией. Потом пытался найти силы жить дальше, но семью больше не завёл. ‒ Ты думаешь, что был наказан сполна? – бармен как будто знал самые болезненные точки и давил на них намеренно. ‒ Нет… Нет, конечно, я никогда не отмоюсь от этого. Всей моей никчёмной жизни не хватит, чтобы искупить вину. ‒ И ты ведь ни с кем никогда об этом не разговаривал? ‒ Только с врачами. ‒ Я понял это по твоей ране, ‒ кивнул бармен и в очередной раз предложил бокал с вином. ‒ Нет, я не хочу окунаться в забвение, не хочу уходить от реальности, как делал это все последние годы. Я бегал от горя постоянно, прятал его внутри и боялся показать. Но ты прав: мне нужно прожить его. Мне нужно повторять себе о нём снова и снова, пока мыслей не останется, пока душа не опустеет и не покроется шрамами. Бармен покрутил бокал, и вино в нём исчезло. ‒ Реальность не так уж и интересна. Но твоё стремление прожить боль, даже такое позднее, пойдёт на пользу. Я вижу, что из твоей раны больше не льётся кровь. Мужчина, и правда, почувствовал слабое обегчение. Сердце перестало бешено биться, камень на душе пошатнулся, грозясь соскочить в бездну прошлого. ‒ Не вини себя так сильно. Это невозможно забыть, невозможно отпустить, но простить себя нужно. Донеси до себя главное: ты не убивал их. ‒ Но это произошло по моей вине. Я был плохим отцом. Я не должен был оставлять сына одного. ‒ Ты не всесилен. Ты всего лишь человек и не мог знать, что так произойдёт, ‒ образ бармена на секунду сменился со зловещего на всепрощающий. – Ты не убивал своего сына, а твоя жена сама приняла тяжёлое, но весьма трусливое решение. И она убила вашего нерождённого ребёнка. Если бы не это, ты провёл бы эти годы со своей семьёй, а не с бутылкой. Мужчина с сомнением посмотрел на собеседника: ‒ Ты предлагаешь мне снять с себя вину, переложив её на мёртвого человека? Бармен опешил от такого вывода: ‒ Нет, глупый. Смерть сына была случайностью. С этим тяжело смириться, и я понимаю твои мысли в отношении себя. Действия жены – её выбор, на который ты не мог повлиять. Для матери нет ничего страшнее утраты ребёнка, но ты потерял двух детей, пусть один и не был рождён, и любимую женщину, ‒ бармен проникновенно взглянул на мужчину. Тьма его глаз теперь окутывала всё пространство словно защитной мантией, гипнотизировала, вводила в транс и заставляла верить каждому слову. Мужчина печально усмехнулся: ‒ Жаль, что ты раньше не оказался на моём пути. Возможно, моя жизнь сложилась бы иначе. ‒ Прошлое не вернуть, но прийти к прощению никогда не поздно. Обещай, что сделаешь это. Мужчина закрыл глаза и вслушался в свои мысли. В них тихо звучали главные слова, годы ждавшие своего освобождения. ‒ Скажи их, ‒ прошептал бармен. – Я слышу, как они рвутся на волю. ‒ Я... – он запнулся. Произнести самое главное оказалось не так просто, – прощаю себя… ‒ после этого голова почти опустела, освободив место для осознания. И, хоть мужчину не покидал вопрос, достоин ли он собственного прощения, сердце всё же застучало равномерно, а дыхание выровнялось. Но глубоко внутри б ‒ Здесь есть уборная? – спросил гость. – Мне бы освежить лицо. ‒ Прямо и налево. Мужчина, как можно быстрее, двинулся к туалету. Лишь покинув зал, он ощутил произошедшее, что острым ножом уже начало вытачивать сомнения. “Како же странный человек. Когда смотрю в его глаза, вижу только отражение себя и своих страхов, как будто он транслирует их мне на экран. Либо я переборщил с уходом от реальности, либо этот псих продолжает поддерживать меня где-то за гранью разума, ‒ мужчина набрал воды из раковины и умыл лицо. – Откуда здесь вообще вода? Слишком много необъяснимых вещей. Лучше уходить отсюда”. Выключив воду, он взглянул на себя в зеркало и обомлел: в груди снова зияла рана, обнажив трепещущее сердце, но кровь больше не текла. Он дотронулся до её краёв, и движение отозвалось болью. Попытавшись всмотеться в отражение, мужчина придвинулся ближе к стеклу и увидел, что радужка глаз стала чёрной. “Что со мной?” Он оттолкнулся от раковины и быстро выбежал из уборной. Добравшись до зала, заметил, что в помещении стало тусклее, а бармен снова протирал бокал. – Что здесь происходит? – мужчина закричал. – О чём ты? – Не делай вид, что не понимаешь. Я ухожу отсюда! – гость развернулся и широким шагом направился к двери, но вдруг остановился как вкопанный: в ней не было ручки. Поверхность двери была идеально гладкой, так что потянуть ни за что не получилось. – Что ты сделал? Открой дверь! – мужчина метнулся к окнам, но к его ужасу их вовсе не оказалось. – Разве ты не слышал, что на улицу выходить нельзя? – со злобной ухмылкой прошептал бармен. – Ты запер меня? – Ну что ты. Конечно, нет. Ты сам захотел остаться, ‒ его зловещий шёпот проникал в уши, как змея, извивался там и не выходил обратно. – Я ничего не хотел! – мужчина попытался прикрыться, чтобы не слышать змеиного шипения. – Зачем же ты тогда пришёл? – Меня мучила жажда! – Видимо, это не всё, ‒ бармен не кричал, но его слова воспринимались как угрозы. – Это место не хочет тебя отпускать. – Я просто сошёл с ума! – мужчина упал на колени. – Отпусти меня! В зале стало ещё темнее, хоть лампа до сих пор горела. ‒ Посмотри на время, ‒ бармен кивнул в сторону. Гость поднял голову и увидел на стойке взявшиеся из ниоткуда песочные часы. – Оно на исходе. Стоит поспешить. Песок сыпался неправильно быстро. Он занимал уже половину верхней и нижней колбы. Его движение поднимало в груди панику. Силы будто постепенно стали просачиваться из тела в окружающее пространство. ‒ О чём ты говоришь? Я не понимаю, ‒ отчаяние захватило несчастного с головой. ‒ Подойди ко мне, ‒ бармен наконец перестал протирать бокал и протянул руку мужчине. Тот медленно встал и, ни на что больше не надеясь, вернулся к барной стойке. – Посмотри мне в глаза. Мужчина поднял голову, и их взгляды встретились. Чёрная тьма пыталась выбраться из глаз, поглотить саму себя, переплестись в воздухе. То ли от витающего напряжения, то ли из-за неполадки в проводке единственная лампа мигнула прощальный раз и погасла. ‒ Я зажгу свечу, ‒ в голосе бармена послышалась тревога. Он щёлкнул пальцами, и в глубокой темноте проявился маленький огонёк. ‒ Даже не знаю, стоит ли спрашивать, как ты это сделал, ‒ взволнованно сказал мужчина. ‒ Нет времени это обсуждать, ‒ перебил его бармен и снова посмотрел в глаза. – Только в твоих руках всё исправить. Нам просто нужно… Внезапно дверь широко распахнулась, и внутрь, обдав помещение свежим воздухом с улицы, вошла статная женщина. Её присутствие сразу же наполнило пространство тёплой, успокаивающей атмосферой. Она заметила двух мужчин и плавно двинулась им навстречу. Её длинный красный плащ, казалось, оставлял цветной шлейф, различимый даже в почти полной темноте. Бармен бросил взгляд на часы и заметил, что время остановило свой бег: песок больше не сыпался. Красота гостьи притягивала взгляд. Её длинные волосы сыпали шёлком на грациозную спину, тонкие запястья обрамляли золотые браслеты, губы были подведены алым, но не добавляли пошлости ‒ лишь шарма, а аромат розы заполнил собой всё пространство. Аура вокруг неё, казалось, окутала двух мужчин и стёрла все жизненные горести и беды. В груди колыхнулось что-то нежное и давно забытое, однажды открытое, но больше не нашедшее дорогу к свободе. Мужчина, с трудом оторвав взгляд от женщины, кинул взгляд на входную дверь. В голове сразу зароились вопросы: кто она, зачем сюда пришла, как вообще нашла это место? И главное: как уйдёт отсюда, если выхода просто нет? Она выглядела слишком живой для угрюмого заброшенного бара. Пока мужчина смотрел на дверь, гостья почти невесомо опустилась рядом с ним на стул. Бармен, как обычно, поставил на стойку бокал с вином. ‒ Добрый вечер. Ты пришла, ‒ голос его балансировал на грани радости и разочарования, но лучезарная улыбка вызвала у мужчины глубокое удивление. Она сильно контрастировала со злобным оскалом и холодным взглядом, не сходивших с лица бармена с самого первого момента. ‒ Добрый, ‒ нежность в голосе женщины едва не расплавила два несчастных сердца. Правда, в наличии сердца у бармена мужчина уже начал сомневаться. – Сегодня я не пью. ‒ Неужели нет повода? – тревога в его словах послышалась ещё отчётливее, чёрные бездонные глаза на миг посветлели и блеснули отчаянием, а на лице впервые отразилась неуверенность. Женщина тяжело вздохнула и тонкими пальцами коснулась шершавой руки бармена. Каким-то невидимым импульсом её прикосновение отозвалось во втором мужчине и разлилось пусть слабым, но приятным чувством. ‒ Нет ни повода, ни выхода, дорогой, ‒ её шёпот завораживал, пленял, какой бы смысл она ни вкладывала в свои слова. Хрупкие пальцы огладили руку собеседника. – И выбора тоже нет. ‒ Неужели ты уйдёшь? – голос бармена звучал с каждым разом всё тише, как у пленника, что теряет надежду на спасение. ‒ Ты ведь знал, но пытался оттянуть момент. Я не виню тебя в попытке меня остановить, только для этого слишком поздно. Я не могу бесконечно стучаться в заколоченную дверь. Не могу идти туда, где меня не ждут, ‒ с каждым её словом сердце окутывала горечь, пронизывая всё тело. Мужчина почувствовал, как горит рука бармена под пальцами незнакомки, увидел, как тот поник, плечи его осунулись и он больше не выглядел хозяином этого места, ‒ Может, всё-таки есть шанс? Ты же знаешь, что случится после твоего ухода. ‒ За все эти годы я не увидела шансов для себя. Я не всесильна, к сожалению, ‒ она нежно провела рукой по щеке бармена ‒ тот накрыл её своей ладонью. – Прости… В мужчине, всё это время ошеломлённо наблюдавшем за душевным диалогом, взыграли обида и чувство несправедливости, как будто всё это происходило с ним, как будто женщина оставляла его самого на произвол судьбы. Слова рвались из его груди, но не находили выхода, оставаясь прожигать своим огнём нутро. Для бармена и женщины не существовало никого, кроме них. Мужчина казался пустым местом, ведь даже его странный знакомый ни разу не обратил в его сторону своё внимание. Женщина нехотя убрала руку и встала. Аромат её духов заметно ослаб и теперь представлял собой лишь шлейф случайного прохожего. Светлые локоны закрыли лицо, но мужчина заметил её взгляд, упавший на часы. Песок в них окрасился в кровавый цвет. – Пусть боли не будет, и сожаления не будет, и смирение затянет рану. Прощай… Быстро, словно пространство выталкивало её из себя, она направилась к двери. Мужчина обернулся посмотреть, как ей удастся покинуть бар, но не успел: она уже исчезла. Её уход забрал с собой из крошечного бара атмосферу и наполненность. Теперь маленькие столики казались бесполезным приложением к нему, а свеча мелко дрожала, грозясь полностью погаснуть. Болезненное ощущение пустоты, безразличия и утраты стало поглощать всё естество мужчины. Послышался тяжёлый вздох бармена, а затем он в отчаянии провёл рукой по лицу и волосам. – Не смог… Чернота его глаз стала расплываться, постепенно накрывая тяжёлой пеленой даже белки. Он опустил голову и стал мотать ею из стороны в сторону, явно пытаясь отделаться от мысли о произошедшем. Бармен показался очень уязвимым в этот момент, будто лёгкое касание или дуновение ветра могло превратить его в пепел. Такие перемены в нём мужчину очень удивили. Более того он и сам ощутил, как с уходом женщины что-то важное и фундаментальное начало покидать его тело. Какой-то жуткий страх подобрался к горлу и стал сжимать в тисках. “Я не хочу умирать”, ‒ пронеслось в голове. Бармен тяжело поднял голову, как бы оправляясь от тяжёлого удара и готовясь к следующему, и решил вернуться к привычному делу – к бокалу. Он принялся ожесточённо протирать его, словно собирался стереть в труху. Мужчина обратил внимание на оживлённость знакомого и тихо, чтобы не задеть дыханием слабый огонь свечи, заговорил: ‒ Кто она? Бармен перевёл на него взгляд, полный боли, что плескалась в бездонной тьме, пытаясь вырваться наружу и подчинить себе всё живое. – Ты и сам её знаешь. Просто видел слишком мало, чтобы вспомнить. Такие загадочные ответы мужчину окончательно утомили. – Ты можешь нормально сказать? Я вообще не понимаю, что здесь происходит. Ведёшь себя так, как будто знаешь меня всю жизнь, напускаешь какую-то тайну на свои слова, прямо не отвечаешь. Ты меня за идиота держишь? – от бессилия и непонимания происходящего у мужчины затряслись руки. – Какие-то часы, какая-то женщина. Почему у тебя глаза чёрные? Почему они у меня чёрные?.. – Слишком много вопросов. – А это ещё не все… - А я на них не отвечу! – бармен внезапно хлопнул рукой по стойке, чуть не погасив свечу. – Надо было раньше думать и задавать вопросы самому себе, ‒ он быстро посмотрел на часы. – А теперь может быть уже поздно… Мужчина в ярости спрыгнул со стула попытался схватить бармена за воротник рубашки, но тот ловко увернулся. – Отвечай мне сейчас же, подонок! Что ты здесь устроил? Это какое-то шоу? Ты надо мной издеваешься, а вокруг всё камеры снимают? – злость окутала с головой, застилая все разумные мысли. Мужчина вырвал из рук бармена бокал и бросил его на пол. Звон стекла разлетелся по всему помещению. Заметив песочные часы, мужчина бросился к ним, успев схватить их перед носом у подоспевшего работника бара, и со всей силы швырнул их в стену. – Нет! Он надеялся, что с этим его душевные мучения окончатся, но часы не разбились. Их словила чья-то рука. Внезапно лампа снова загорелась, и оба мужчины увидели женщину в белом костюме. Волосы её были аккуратно собраны в пучок, светлые глаза выражали уверенность и силу. Эта уверенность наполнила собою тела смотревших, заставила воспрять в их душах волю к жизни и желание выйти из тьмы. Женщина с бесстрастным выражением лица покрутила часы в руках, а затем твёрдой походкой прошла к стойке и остановилась. – Вижу, время ты не ценишь, ‒ обратилась она к бармену. В её голосе послышались укоризна и величие. От такой силы тело мужчины покрылось мурашками, и он еле сдержался, чтобы не упасть перед женщиной на колени. – Решил собственными руками довести дело до конца. – Это случайность, госпожа, ‒ бармен в этот момент походил на провинившегося ребёнка. Его голова еле заметно вжалась в плечи, руки за спиной нервно потрясывались. – Случайности не случайны, мой милый, ‒ она поставила часы на место, и мужчина заметил, что песок вновь прекратил свой ход. Нижняя колба была заполнена больше, чем на треть. В груди хотела подняться паника, но как будто само присутсвие женщины останавило эту волну, вернув разум к решимости. – Все случайности – последствия твоих действий. – Я лишь пытался всё исправить, ‒ в голосе бармена просквозило тихое смирение. – Ты поздно пришёл к решению что-то изменить. Твоя душа опустела, закрылась, и в ней не нашлось места для меня, ‒ гостья больше не корила своего собеседника. По-матерински погладив его плечо, она еле слышно вздохнула. Мужчина, глядя на разворачивающуюся сцену, ощутил на своём плече тяжесть женской руки. Её слова эхом отдавались в его голове, будто были обращены к нему. – Я готова была сопровождать тебя всю жизнь, и вместе мы бы справились со всеми трудностями. Но ты предпочёл жалость к себе и навсегда погряз в ней. Я больше не вижу ясности в твоём взгляде, ‒ после этих слов бармен моргнул, и его глаза полностью покрылись непроглядной тьмой. – Ты слеп и не видишь, куда идти, поэтому я больше не смогу повести тебя. Бармен, видимо, что-то почувствовав, внезапно посмотрел на свои руки и увидел, что вены на них тоже почернели, сделав их похожими на конечности трупа. Мужчина, всё это время сидевший молча, испугался, но не смог отвести взгляд от ужасающего зрелища. Разум его стал затуманиваться, уступая место страху, а голова налилась тяжестью, будто кто-то положил в неё бомбу, тикающую в такт сердцу. – Это, ‒ женщина кивнула на полуживые руки бармена, ‒ результат твоих действий. По крови твоей течёт отрава, в которую ты окунул себя с головой. Тебе стоило лишь схватить себя за волосы и вытащить из этого болота, но его воды оказались сильнее. Бармен с грустью опустил взгляд, а когда поднял, из глаз его потекли скупые чёрные слёзы. Они капали на деревянную стойку и прожигали её, как кислота прожигает кожу. Мужчина, до сих пор не проронивший ни слова, испуганно охнул и отшатнулся, но никто не обратил на него внимания. Несмотря на горящую лампу, стены бара покрылись густыми тенями, сжав ещё больше тесное помещение. В момент показалось, что это не тени поглощали бар, а чёрная смола стекала с потолка, стремясь вобрать в себя всё, что её окружало. – Знаю, что это не первая твоя утрата за сегодня, ‒ женщина убрала руку с барменского плеча и отошла от стойки. – И я советую тебе быть готовым к ещё одной. Прощай, мой милый. Бармен стоял неподвижно и даже не предпринимал попыток её остановить. Он смотрел прямо перед собой немигающим взглядом. Слёзы перестали литься, оставив после себя тёмные дорожки на щеках. Тем временем гостья медленно подошла к часам, дотронулась до них пальцами, и песок на секунду вспыхнул белым. Поправив пиджак и обдав сидевшего рядом мужчину холодом, она направилась к выходу. Мужчина резко повернулся, чтобы зпечатлеть момент её ухода, но там никого уже не было. Его мозг попытался переварить произошедшие события и уложить их в понятную логику, но мысли куда-то улетучились. Голова опустела и даже бомба в ней затихла. Он приготовился к тому, что его разорвёт на кусочки, но ничего не произошло. “Меня чем-то накачали. Не могу поверить в то, что вижу. Надо как-то выбираться из этого проклятого места”. Тут он заметил, что часы возобновили свой ход. Песок с бешеной скоростью заполнял нижнюю колбу. От увиденного остатки чувств дали о себе знать и с головой накрыли мужчину. Он ощутил мучительную боль в груди, в голове, во всём теле. Ему показалось, что десятки ножей воткнули в него свои лезвия и прошлись вдоль и поперёк, разрезая плоть. Пол потянул его вниз, заставляя скрючиться при падении. Мужчина попытался закричать, но голос пропал. Тогда он начал скрести ногтями деревянную поверхность, пока боль слегка не ослабла. ‒ Поднимайся, ‒ голос бармена стал таким глухим, словно из него выкачали всю жизнь. Мужчина медленно встал и со злостью посмотрел на стоявшего перед ним. ‒ Что. Здесь. Происходит?! – он крикнул так громко, что даже не осознал, как голос вернулся. Гость схватил со стойки часы и тыкнул ими бармену в лицо. – Что это такое? Из-за черноты глаз сложно было разобрать, куда тот смотрит, но лицо его было направлено прямо на собеседника: ‒ Уверен, ты и сам знаешь. Осознание тяжёлым молотом ударило мужчину. Он вспомнил название бара, и руки его затряслись. Казалось, часы, сжимаемые в ладони, раскалились до предела и готовы были прожечь кожу. Стоило взгляду упасть на них, как из груди начинала вытекать сама жизнь. - И что… что они отсчитывают? – с испугом спросил мужчина. - Не спрашивай. Просто смотри, ‒ бармен слабо кивнул на дверь, но там ничего не было. В панике гость мысленно начал прокручивать варианты объяснения происходящего и побега от возможной судьбы. Не придумав ничего лучше, он в отчаянии перевернул часы с надеждой повернуть время вспять, но к его ужасу песок продолжил двигаться снизу вверх. ‒ Что происходит… ‒ бедняга не мог поверить своим глазам. Он несколько раз открыл и закрыл их, больно ущипнул себя, укусил щеку, но ничего не помогло. Это был не сон. Приходилось рассчитывать только на то, что это наркотический трип, который скоро закончится. ‒ Не трогай ничего, ‒ бармен схватил часы и поставил рядом с собой, чтобы мужчина не смог дотянуться. – Ты не сможешь… Гость с тяжестью опустился на стул и уставился вперёд. Взгляд его словно погрузился в собственное тело, не замечая происходящего вокруг. Очнувшись через какое-то время, мужчина заметил, что бармен всё это время стоял неподвижно, словно вслушиваясь в малейший шорох. Бокал до сих пор валялся разбитым, так что протирать было нечего. Осознание этого ещё одним тяжёлым камнем осело в груди. ‒ Ты чего-то ждёшь? Почему так тихо? ‒ мужчина заметил, что телевизор давно перестал работать, а больше в этом месте ничто не издавало звуков. Едва пошевелив губами, бармен проговорил: ‒ Затишье перед бурей. Но я всё ещё надеюсь… На что он надеялся, узнать не удалось. Мужчина вдруг почувствовал резкую боль в пальцах, но быстро зажмурился, отказываясь принимать реальность. «Нет, нет, нет». Глубоко вдохнув, он открыл глаза и посмотрел на руки. Они были покрыты чёрными венами. Мужчина тряхнул ими, будто бы это могло помочь. ‒ Что со мной происходит? – он с ужасом стал вглядываться в чёрные реки, разрезающие кожу. От безысходности и страха из глаз медленно потекли слёзы, забирая с собой остатки разума. Мужчина машинально вытер их тыльной стороной ладони и увидел на ней чёрный след. Ужас сковал ещё больше. Несчастный посмотрел на бармена с мольбой: ‒ Что со мной происходит? Почему я становлюсь похож на тебя? Кто ты? Его голова упала на руки и стала вздрагивать от подступивших эмоций. Немного успокоившись, мужчина посмотрел на бармена и увидел стоящую возле него девушку. Она, белая, хрупкая, в почти прозрачном лёгком платье, сильно контрастировала с постепенно погружающимся во тьму работником бара. Своим присутствием девушка обволакивала всё пространство, смягчала тени на стенах, притупляла боль и будто вселяла в потёмки души спасительны луч света. Её густые волосы, собранные в косы, светились, как ангельский нимб, а улыбка, хоть и отдавала грустью, благословляла на становление на путь праведный. Часы снова остановили свой ход. В верхней колбе практически не осталось песка, и мужчина ощутил это физически: тело сильно ослабло, руки ещё больше покрылись чёрными венами и задрожали, кожа стала сухой и шершавой. Мужчина бросился к девушке, но упал. Она, не заметив падения, легко села на стойку перед барменом. ‒ Знаю, ты рассчитывал, что я не приду, ‒ девушка обратилась к нему с нежной печалью. – Но я вынуждена сказать, что больше не смогу освещать твой путь. ‒ Почему? – бедный работник настолько обессилел, что голос его, прохрипев, едва не рассыпался на атомы. Он смотрел в никуда, словно потеряв ориентир. – Ты последний маяк для моего затерявшегося в суровых водах жизни корабля. ‒ Твой корабль давно не на воде, а под ней. Даже видя свет, он не сможет всплыть. Ты зашёл так глубоко в океан, в его тёмные воды, что не заметил, как они разрушили судно и позволили ему пойти ко дну. Бармен весь задрожал, чёрные вены мгновенно добрались до его шеи, и изо рта полилась густая смола. Широко открыв глаза, он смотрел, как она вытекала из него, но не пытался остановить. ‒ Посмотри, во что превратилась твоя душа, ‒ продолжила девушка. Она собрала немного смолы в руку и стала рассматривать её тяжи между пальцами. – Она даже меня может уничтожить. ‒ Неужели никак не спастись? – бармен уже говорил с трудом из-за вытекающей чёрной жижи, но ещё пытался ухватиться за последнюю спасительную соломину. ‒ Взгляни на часы, ‒ она повернула его голову в сторону. – Там почти ничего не осталось. Мужчина, всё это время вслушивающийся в трагическую беседу, почувствовал, как на руку что-то капнуло. Он посмотрел вниз, уже зная, что там увидит. На коже распласталась густая чёрная капля. Он вытер рот, оставив на руке широкий след. ‒ Тебе был дан шанс не брать с собой в могилу тяжёлую ношу, ‒ девушка прижалась лбом ко лбу бармена и погладила его по голове. – И ты не понесёшь её, ‒ она оставила на его щеке лёгкий поцелуй и спрыгнула со стойки. – Мне пора уходить. Гостья лёгкой поступью обошла барные стулья, не забыв коснуться часов. Они на мгновение сверкнули голубым пламенем и возобновили свой ход. Мужчина уставился на неумолимо падающий песок, даже не обратив внимания на хлопнувшую дверь. С уходом девушки внутри что-то окончательно оборвалось, опустошив грудную клетку. Едва горевшая свеча погасла, как и лампа. В полумраке глаза бармена вовсе не различались. ‒ И что теперь? – спросил у него мужчина, положив руки и голову на стойку. ‒ А теперь только ждать… *** Солнце вновь поднялось над землёй, осветив через окна помещение бара. Дверь была еле прикрыта и слегка колыхалась от дуновения ветра. На барной стойке лежал мужчина. Кожа его была бледная, глаза покрылись еле заметной пеленой, кое-где виднелись красновато-синюшные пятна. Дыхание остановилось, и сердце прекратило свой бег. На полу лежал разбитый бокал – единственная посуда заброшенного места. В углу висел телевизор, не работавший последние несколько лет. Со стороны улицы послышался скрип. Это ветер потрепал хлипкую вывеску над дверью бара. На ней красивыми буквами было выведено: «Бар «Обратный отсчёт»». А снизу подводила черту подпись красным маркером: «Закрыто навсегда».