Джим Джармуш: «Чего они боятся?»
Господин Джармуш, вы живёте в Нью-Йорке уже более 40 лет. Считаете ли вы себя ньюйоркцем?
Я живу там так долго, но всё же я не ньюйоркец. Родом я из Акрона, штат Огайо, рядом с Мичиганом. Когда кто-то называет меня ньюйоркцем, я вздрагиваю. Я также жил в Берлине. Мне нравится Токио — он такой странный и прекрасный. Я люблю Париж весной. Я люблю Рим. Я люблю города! Я думаю о городах как о своих любовницах.
Города — ваши любовницы?
Да, у меня были очень красивые любовницы. И они до сих пор со мной. Но если бы у меня не было ни семьи, ни друзей, и я захотел бы скрыться от мира, я бы поехал в Танжер, в Марокко. В этом городе царит дух праздника, музыки и культуры. Мне там хорошо. Я бы с удовольствием там исчез. Но, знаете, в этом году я поеду в Мехико. Никогда там не был, но все мои друзья говорят: «Джим, мы боимся, что если ты поедешь в Мехико, ты уже не вернёшься». (Смеётся) Так что я в предвкушении.
Какую роль играл кинематограф в вашем взрослении в Акроне?
В Огайо я смотрел фильмы вроде Атака гигантских крабов-монстров и тому подобное — и я их обожал, — но настоящая любовь к кино проснулась у меня, когда я жил в Париже в 20 лет. Я был там по обмену в течение девяти месяцев и завалил все учебные курсы, потому что каждый день проводил в кинотеатрах. Я оставался в зале между сеансами и смотрел фильмы из Индии, Японии, Голливуда — о которых раньше даже не слышал. Я открывал для себя Эдварда Дмитрика, Ясудзиро Одзу, Мидзогути, бразильскую новую волну… Вау! Я и представить не мог, что кино может быть таким разным. И с тех пор меня не отпускает.
Считаете ли вы, что современное кино может быть таким же поэтичным, как, например, «Токийская повесть» Одзу?
Я видел фильмы, которые невероятно поэтичны! Я смотрю картины со всего мира, самых разных жанров. Но я ведь не мистер мейнстрим. Проблема голливудских студий в том, что они трусливы.
В каком смысле?
Они боятся всего, что нельзя заранее разложить по демографическим полочкам! Типа: «Это читается как Выпускник, но должно быть больше похоже на Историю любви.» Почему нельзя просто быть собой? Чего они так боятся? Они сами себе роют могилу, если говорить о какой-либо инновации. Это настоящее чудо, если из студийной системы выходит хоть что-то новое, потому что они боятся всего, что не могут представить себе, как это продавать. Они боятся сделать хоть что-то смелое и художественное. Но, возможно, они и должны бояться — это же бизнес. Раньше меня это очень, очень, очень сильно задевало.
Но Amazon Studios, которые выпустили ваши последние два фильма — тоже бизнес.
Так и есть, всё это — бизнес. Мой французский дистрибьютор — тоже бизнес, но он ещё и синефил. Если я упомяну фильмы Дзига Вертовa, он точно знает, о ком я говорю. Если я скажу «Дзига Вертов» кому-то в Голливуде, они спросят: «Это русская модель?» Они не знают, что такое кино. Сэм Фуллер как-то сказал мне: «Эти люди в Лос-Анджелесе раньше владели фабриками нижнего белья, а теперь говорят нам, как снимать фильмы». Что это вообще за ерунда? Но мои отношения с Amazon на самом деле были отличными.
Судя по всему, у вас всё же были сомнения.
Первое, о чём я волновался — чтобы был кинотеатральный релиз. Некоторые компании сразу отправляют фильмы в стриминг. Я не хотел, чтобы мой фильм сразу стал VOD (видео по требованию). Мы долго обсуждали это, и в итоге окно проката у них заметно увеличилось. Сейчас наши деловые отношения совсем другие, потому что ландшафт изменился. Я уже не участвую во многих вещах, как раньше, но у меня полная художественная свобода.
Труднее ли стало воплощать свои творческие замыслы?
Безусловно. Всё труднее получить финансирование, очень трудно заключить приличную сделку. У меня есть маленький бизнес. Я независимый режиссёр, и у меня есть расходы. Я немного скопил за годы, но сейчас эти деньги тают — я финансирую свои проекты сам. Никто другой этим не займётся.
Это ли причина того, что вы помогаете другим режиссёрам — даёте своё имя фильмам, которым нужна поддержка?
Да, если они делают интересные фильмы и моё имя может чем-то помочь — я с радостью это сделаю. Но я всегда говорю: не приходите ко мне за советами по фильму. Я не буду править ваш сценарий, я не участвую в монтаже. Я просто даю вам своё имя, чтобы вы могли снять свой фильм. Я так делал для нескольких проектов. Я хочу защитить интересных новых режиссёров, дать им возможность снять кино и не быть «высосанными» из системы, которой надо объяснять, как всё надо делать. Но одновременно — это тяжело для меня, потому что даже свой бизнес мне сложно содержать. Раньше было проще.
«Я хочу защитить интересных новых режиссёров, чтобы им не говорили, как им снимать кино».
Теперь у вас, наверное, даже на дом престарелых не хватает?
Скорее всего, да. Просто выройте мне яму. (Смеётся) Я начал Gimme Danger почти восемь лет назад. Потратил около 40 000 долларов из своего кармана и вдруг понял, что не могу платить аренду — что я наделал? Остановился и мы занялись Выживут только любовники. Потом появился отличный инвестор для Gimme Danger, и мы продолжили работу над ним параллельно с монтажом Любовников. Потом снова остановились — начали снимать Патерсона, и я продолжал монтировать оба фильма одновременно. Я переходил с Лоуэр-Ист-Сайда в Нью-Йорке с монтажной Gimme Danger на западную сторону города и весь день работал над Патерсоном.
И всё это было не зря?
Я невероятно горжусь этим фильмом. The Stooges — одна из величайших, если не самая великая рок-группа всех времён. Я люблю их всей душой. Этот фильм — не документалка в привычном смысле, это скорее любовное письмо. Когда я был подростком, нашими кумирами были MC5, The Stooges и Velvet Underground. Это были наши группы. Мы не слушали весь этот весткостовский Crosby, Stills & Nash — по крайней мере, моя компания точно не слушала. Так что именно эти группы говорили с нами. И всё началось с Игги — мы давно друзья. Он сказал мне восемь лет назад: «Чувак, если кто и будет снимать фильм о The Stooges, то это должен быть ты». А я ответил: «Ты серьёзно просишь меня сделать фильм о Stooges? Потому что я начну завтра!» — И я начал.
Мистер Костнер, за свою карьеру вы снялись и поставили немало вестернов — фильмов и сериалов. Откуда у вас любовь к этому жанру?
Думаю, у меня всегда было какое-то понимание этого жанра. Он меня действительно интересовал — особенно в том, как его показать. Все эти детали, мелочи, присущие вестерну — они очень американские. И никто никогда не путал меня с кем-то неамериканским — я это чувствую. У меня есть взгляд на мир в целом, но я — американец. Также на меня сильно повлияли фильмы Джона Форда, такие как Человек, который застрелил Либерти Вэланса, Искатели… Я люблю Джорджа Стивенса — он оказал большое влияние на меня как на режиссёра. Джим Харрисон, написавший потрясающие рассказы вроде Легенды осени и Месть. Лоуренс Кэздан — его работа помогла мне начать карьеру. Я делал это ради него. Так что если вдруг покажется, что я его копировал — нет, я его прославлял!
Новый кадр из фильма «Фантастическая четвёрка: Первые шаги» даёт поклонникам самый чёткий взгляд на основную команду — ещё до их превращения в супергероев. И уже на этом этапе заметна стилизованная ретро-футуристическая эстетика, которой Marvel дразнила поклонников ранее в этом году.
На изображении — Педро Паскаль в роли Рида Ричардса (он же Мистер Фантастик), рядом с ним — Ванесса Кирби в образе Сью Шторм (она же Невидимая женщина), Джозеф Куинн в роли Джонни Шторма (Человека-факела) и Эбон Мосс-Бакрак в роли Бена Грима (он же Существо). Все четверо облачены в классические скафандры астронавтов, готовясь к судьбоносной миссии, которая изменит их жизни навсегда. Интересно, что может пойти не так?
Спустя почти 30 лет франшиза «Миссия невыполнима», предположительно, подходит к своему завершению, и первые отзывы утверждают, что она уходит на высокой ноте. Том Круз возвращается в роли Итана Ханта в последний раз (возможно?) в фильме «Миссия невыполнима: Финальная расплата» — прямом продолжении предыдущей части, который также завершает сюжетные линии, начатые ещё в оригинальной ленте 1996 года. Как и в каждой из частей, трюки вызывают восхищение своим неповторимым кинематографическим размахом, хотя к сюжету иногда приходится относиться с поблажкой, чтобы по достоинству оценить умопомрачительные сцены действия.
Миссия невыполнима 8: Финальная расплата. Русский трейлер (2025)
Вот что говорят критики о фильме «Миссия невыполнима: Финальная расплата»:
Что делает продюсер? По сути, он собирает воедино все элементы, которые позволяют фильму или сериалу состояться. Иногда это — найти идеального режиссёра для подходящего материала. Иногда — поиск локаций. А иногда — десять ужинов с тем самым актёром, который никак не решится подписаться. Роль продюсера постоянно меняется, но лучшие в индустрии придерживаются нескольких постоянных принципов.
Сценарист, режиссёр, оператор и монтажёр Стивен Содерберг владеет множеством талантов, но своей долговечностью в профессии он обязан прежде всего одному навыку.
«Я тот, кто старается быть адаптивным», — сказал Содерберг в интервью подкасту Toolkit от IndieWire. — «Я чувствую себя тараканом индустрии: нет такой её версии, в которой я не смог бы работать, как бы ядерно ни шарахнуло».
Критики утверждают, что новая часть франшизы «Пункт назначения» оправдывает ожидания: изобретательные смерти, мрачный юмор и отсылки к прежним фильмам радуют поклонников и пугают новичков.
Прошло 14 лет с момента выхода последнего фильма серии, но хоррор-франшизы не умирают — и шестая часть возвращается с треском, грохотом и массой жестоких способов умереть тем, кому раньше удалось избежать гибели. Те, кто боится нелепых несчастных случаев, будут напуганы до дрожи, а преданные фанаты получат своё — механизмы смерти в духе Руба Голдберга, мрачные шутки и приятные пасхалки.
Пункт назначения 6: Узы крови (2025)
Что такое боди-хоррор? Даже заядлым фанатам ужасов бывает сложно внятно объяснить, что такое фильмы в жанре боди-хоррора. В этом материале мы дадим определение боди-хоррора, проследим его развитие и обсудим, какое место он занимает в современном кино. А ещё — приведём много примеров лучших фильмов жанра.
В одном из интервью Квентин Тарантино и Джимми Киммел затронули интересный вопрос: что делает фильм по-настоящему идеальным?
По словам Тарантино, идеальными он считает не просто любимые фильмы, а те, которые выходят за рамки личных вкусов и объективно выделяются. «Идеальный фильм в какой-то степени объединяет все эстетические подходы. Может быть, он вам не по вкусу, но ничто не может его испортить».
Какие фильмы Тарантино называет идеальными?
4 ключевых сюжетных приёма в триллерах и ужасах: как создавать напряжение и держать зрителя в страхе
Звонок (2002)
Каждый сценарист был в этой ситуации: у тебя есть мощная концепция, по-настоящему пугающий монстр и герой, которого ты любишь. Но всё равно не получается перенести идею на бумагу. Почему? Потому что придумать момент страха — это одно, а построить вокруг него полноценную историю с развитием — совсем другое.
Как создать напряжение? Как провести сюжет от одной пугающей сцены к другой, не прибегая к дешёвым приёмам?
Apple обновила 14-дюймовый MacBook Pro и оба размера iPad Pro, оснастив их новым чипом M5. Дизайн остался прежним, поэтому всё внимание — на вычислительную мощность: графический процессор нового поколения с 10 ядрами и нейроускорителем в каждом, более быстрый 16-ядерный Neural Engine, увеличенная пропускная способность единой памяти и ускоренные SSD. Предзаказы уже открыты, старт продаж — 22 октября.