Дэнни ДеВито: «Если уж идёшь — иди до конца»

Мистер ДеВито, до актёрской карьеры вы зарабатывали на жизнь как парикмахер. Это как-то помогло вам подготовиться к съёмкам в кино?

Вся суть актёрской профессии в том, чтобы черпать из собственного жизненного опыта. Ты стараешься использовать то, что прожил. Я работал в салоне красоты моей сестры, был парикмахером — и каждый день имел дело с самыми разными людьми. В какой-то момент ты начинаешь понимать, что заставляет людей улыбаться, что помогает им чувствовать себя комфортно. Всё строится на взаимоотношениях. Я думаю, это мне сильно помогло: ежедневно, с утра до вечера, я общался с людьми. Эти ситуации раскрепощают, дают уверенность в разговоре, особенно с незнакомцами.

Это почти как ежедневно репетировать монолог.

Да, я научился рассказывать истории, но также и слушать — а работа парикмахера во многом состоит именно в умении слушать. В актёрской профессии это тоже очень важно. Надо слушать партнёра. Это делает сцену живой. Лучшее для меня — это просто встать, пойти на съёмки, поработать с партнёрами, обсудить сцену, собрать всё вместе — это кайф, чистое удовольствие.

«Если уж идёшь — иди до конца, понимаешь, о чём я?»

Что ещё доставляет вам удовольствие?

Удовольствие? Это, например, поехать с детьми на кинофестиваль. Лучше и быть не может.

Говорят, ваши дети уговорили вас принять роль Фрэнка Рейнольдса в сериале В Филадельфии всегда солнечно. Они сильно на вас влияют?

Очень. Когда сериал только стартовал — это было 12 лет назад — нам прислали первые восемь эпизодов, и мы всей семьёй их посмотрели. Всем понравилось. Примерно через полгода мне предложили роль, и дети очень меня подбадривали, говорили: «Бери». Хотя я и так собирался — сомнений не было. Сценарий был отличным, идея — тоже. Я сказал только: «Если персонаж будет органично вписан в сюжет, а не просто вставлен — я согласен».

Фрэнк стал одним из самых вызывающих и безумных персонажей на телевидении.

(Смеётся) Я творю там всякую дичь. Всё, что можно. Если уж идёшь — иди до конца, понимаешь, о чём я?

Многие актёры так говорят, но вы, похоже, единственный, кто воспринимает это буквально…

Мы стараемся не задеть слишком много людей, но… особо и не стараемся. Мы делаем всё подряд — находим младенцев в мусорке, вылезаем из диванов голыми, меня обливали слизью, я вылетал из окон, терял память, сходил с ума… устраивал безумный секс с Артемис — что угодно. Я живу через Фрэнка.

В глубине души вы мечтаете есть кошачий корм и угонять лодку с японскими туристами?

(Смеётся) У меня особая связь с Фрэнком, потому что я тоже хочу действовать. Хочу пробовать, экспериментировать. А он — персонаж среди молодых, и он не хочет сидеть на диване.

Нет, он явно предпочитает вылезать из него голышом.

Когда тебе за 70, или хотя бы под 70 — не хочется просто сидеть и смотреть нарезки футбольных матчей, понимаешь? Хочется делать, двигаться, путешествовать, встречать людей, попадать в приключения.

Это внутреннее стремление влияет на выбор ролей?

Наверное, да — я ищу роли, которые мне близки в этом смысле. Но не так, чтобы прям: «О, хочу сыграть детектива» или что-то в этом духе — это не мой подход. Хотя, конечно, после Такси мне часто предлагали похожие образы — грубоватые, безжалостные, типажи «я-бы-убил-свою-жену». В Жестяных парнях я вроде как был хорошим парнем, в Матильде — грубым отцом, но это же Роальд Даль, шикарный материал. Я снялся в Матильде, потому что дети принесли мне эту книгу — я даже не знал о ней. Мы прочитали вместе, и она была потрясающей. Думаю, реально жестокого отца я бы не смог сыграть, а в Матильде это было в комическом ключе.

За несколько лет до Матильды вы продюсировали один из величайших фильмов современности — Криминальное чтиво. Как это произошло?

Я прочитал сценарий Бешеных псов, он мне очень понравился, я хотел его снять — но фильм уже делался. Тогда я сказал Стейси Шер — она дружила с Тарантино и работала со мной: «Я бы хотел встретиться с тем, кто это написал». Она ответила: «Сейчас он монтирует фильм, но я передам ему, что ты хочешь с ним пообщаться». Мы встретились, я сказал, как мне нравится сценарий, и спросил, что он собирается делать дальше. Он сказал: «Пока не знаю». А я сказал: «Слушай, давай так: что бы ты ни делал дальше — я хочу это продюсировать». И он согласился.

«У меня есть возможность заключить сделку с Квентином Тарантино — и я что, откажусь? Надо быть сумасшедшим!»

Это было большим доверием — ведь у него на тот момент был только один фильм.

(Смеётся) Когда он рассказал, что следующий проект — это перекрёстные истории, я сказал: «Мне всё равно! Мне так понравился тот сценарий!» Самое главное в Тарантино — это его уверенность и энергия. Он невероятен. У меня была возможность заключить с ним сделку — и что, я не должен был её заключать? Надо быть сумасшедшим! Через год он прислал сценарий — 155 страниц, назывался Криминальное чтиво, автор — Тарантино. На обложке — «Финальный черновик». Это одна из его фишек. Но когда я принёс сценарий в студию, с которой у меня был контракт — они отказались. Тогда я пошёл к Харви Вайнштейну.

И он согласился?

Он только что выпустил Бешеных псов, и сразу сказал: «Конечно». Но хотел свой кастинг. Я ответил: «Нет-нет, ты получишь фильм только если дашь Квентину всё, как он хочет — потому что это наша с ним договорённость». И мы это сделали. Всё сработало. До этого у Джона Траволты был фильм про говорящую собаку — так что Квентин буквально воскресил его карьеру. (Смеётся) Всё получилось отлично.

Источник