Колин Фёрт: «Звучит ужасно избалованно, но я не откажусь»
Мистер Фёрт, повлияли ли Голливуд и модная индустрия на то, как люди воспринимают красоту?
Раньше красота в человеке воспринималась как нечто достойное, как повод для восхищения. Сегодня, если человек красив, сразу предполагается, что он пустышка и легкомысленный. В современном обществе красивая внешность почти автоматически означает отсутствие глубины. Думаю, многим талантливым и умным людям, которые к тому же красивы, приходится очень стараться, чтобы не полагаться исключительно на внешность.
Почему, как вам кажется, так происходит?
Я просто делюсь наблюдением, оно меня самого удивляет, но ответа у меня нет. Думаю, здесь замешана зависть — ощущение, что "всё сразу" иметь нельзя. Городская жизнь сегодня даёт возможности и тем, кто внешне не вписывается в стандарты красоты. Полагаю, есть негласное ожидание: если хочешь быть профессором, не должен выглядеть, как герой из Спасателей Малибу. А если у кого-то и ум профессора, и внешность с обложки — это многих раздражает, потому что им не хочется, чтобы у кого-то было всё.
Вы часто на виду. Сколько усилий вы прикладываете к тому, чтобы выглядеть соответствующе — ухоженно, стильно?
Пока всё было довольно просто — у меня есть человек, который одевает меня буквально с ног до головы, включая носки. Если знаешь, что тебя будут фотографировать, конечно, задумываешься о том, как выглядишь, но я предпочитаю, чтобы этим занимался кто-то другой.
«Поскольку я англичанин, я провёл большую часть жизни в состоянии смущения»
Кто этот человек?
Раньше это была моя жена, но потом стали появляться дизайнеры, которые предлагают тебе одежду и выстраивают с тобой отношения. Если тебе нравится, что они делают — вопрос решается сам собой.
Потому что вы признаёте, что они знают лучше?
Актёры вообще известны как плохие модники. Между ролями они теряются — не знают, как себя преподнести. Только что снял викторианский камзол, а через неделю уже надо играть в 50-х — в итоге большую часть времени проводишь в футболке и пижаме. Так что когда наступает момент выйти в свет, и кто-то говорит: «У меня для тебя костюм, не переживай, я знаю твои мерки» — звучит ужасно избалованно, но я не откажусь. Сам я плохо справляюсь с этим, не умею продумывать свой образ. Есть пара актёров, у которых это врождённое чутьё — выходят на красную дорожку, и всегда выглядят потрясающе. А я… я просто старею. (Смеётся)
Говорят, молодость — впустую потраченное богатство. Есть ли у вас сожаления?
Я ужасно не умею отвечать на такие вопросы — это же надо пройтись по всей жизни и выбрать что-то одно. Я так не могу. Поскольку я англичанин, я провёл большую часть жизни в состоянии неловкости. Так что это не совсем сожаления. Я почти ни о чём не жалею. С философской точки зрения я скорее верю, что всё в жизни приводит тебя туда, где ты есть. И так уж вышло — с этим живёшь, прошлое не изменить. Я считаю, что мне очень повезло, так что менять особо нечего. Хотя, признаюсь, при воспоминаниях о некоторых моментах слегка передёргивает.
Какие у вас цели? Есть ли роли, которые вы всё ещё мечтаете сыграть?
Я так не думаю.
Значит, вы не стратег, никогда не планировали карьеру?
Боже, нет. Долгое время я вообще не был уверен, что у меня будет хоть какая-то карьера, так что и смысла в планировании не было.
Хорошо, конкретнее: после Mamma Mia! желание петь у вас пропало?
Вы надеетесь, что пропало? (Смеётся) Нет, не пропало. Боюсь, это вызывает конфликт между мной и остальным миром — моя любовь к пению и желание мира, чтобы я не пел. Недавно на день рождения жены я спел — в ответ услышал крики «поменьше», но мне понравилось.
Сложно ли было убедить её итальянских родителей, что вы — тот самый?
Она привела домой англичанина — уже проблема. Почти на десять лет старше. Актёр. Ну сколько ещё минусов надо? Они были очень любезны со мной, но для потенциальных тестя и тёщи — так себе вариант. Так что мне пришлось преодолевать гору. Я даже выучил язык, чтобы хоть как-то заслужить их уважение.
Вы из академической семьи. Ваши родители до сих пор высказываются о вашей карьере, или уже привыкли? Пытались ли они переманить вас «на свою сторону»?
Из меня получился бы ужасный академик. У меня концентрация как у мухи. Думаю, им приятно, когда я играю персонажей, которых они считают «достойными профессии» — когда слово «актёр» не звучит как извинение. Это, как правило, что-то шекспировское, что они воспринимают всерьёз, если я это не испорчу. Когда я просто резвлюсь в Mamma Mia! или чём-то подобном — не уверен, как они в такие моменты справляются с мыслью, что это их сын.
Мистер ДеВито, до актёрской карьеры вы зарабатывали на жизнь как парикмахер. Это как-то помогло вам подготовиться к съёмкам в кино?
Вся суть актёрской профессии в том, чтобы черпать из собственного жизненного опыта. Ты стараешься использовать то, что прожил. Я работал в салоне красоты моей сестры, был парикмахером — и каждый день имел дело с самыми разными людьми. В какой-то момент ты начинаешь понимать, что заставляет людей улыбаться, что помогает им чувствовать себя комфортно. Всё строится на взаимоотношениях. Я думаю, это мне сильно помогло: ежедневно, с утра до вечера, я общался с людьми. Эти ситуации раскрепощают, дают уверенность в разговоре, особенно с незнакомцами.
Мистер Трехо, похоже, вы тот актёр, который открыт для любых проектов. Это правда?
Абсолютно. Это как быть маляром, понимаете? Будь то дом с двумя спальнями или с двенадцатью — я покрашу всё одинаково. Если кто-то приносит мне сценарий, я читаю его — и если он мне нравится, я соглашаюсь. Роль — не так важна.
Мистер Линч, вы начали заниматься трансцендентальной медитацией из-за проблем с гневом?
Нет. Но я заметил, что у меня действительно был гнев. У многих людей есть гнев, и я был одним из них. Люди направляют гнев на тех, на ком можно его сорвать — я срывался на своей первой жене. Потом я начал медитировать, и через две недели она подошла ко мне и спросила: «Что происходит?» Я ответил: «В смысле?» И она сказала: «Куда делся твой гнев?» Он исчез. Часто, когда люди начинают медитировать, они сами ещё не замечают изменений, а вот окружающие — замечают первыми.
Мистер Керри, у вас когда-нибудь было духовное прозрение?
Ну, за последние несколько лет я пережил множество изменений, осознаний — можно сказать, пробуждений. Всё, чем я сейчас занимаюсь творчески, как будто связано с осознанием отсутствия «я». Что мы такое? Зачем мы здесь? И ответ на оба вопроса, насколько я могу судить, — ничто, без причины. Всё просто игра формы.
Господин Джармуш, вы живёте в Нью-Йорке уже более 40 лет. Считаете ли вы себя ньюйоркцем?
Я живу там так долго, но всё же я не ньюйоркец. Родом я из Акрона, штат Огайо, рядом с Мичиганом. Когда кто-то называет меня ньюйоркцем, я вздрагиваю. Я также жил в Берлине. Мне нравится Токио — он такой странный и прекрасный. Я люблю Париж весной. Я люблю Рим. Я люблю города! Я думаю о городах как о своих любовницах.
Мистер Костнер, за свою карьеру вы снялись и поставили немало вестернов — фильмов и сериалов. Откуда у вас любовь к этому жанру?
Думаю, у меня всегда было какое-то понимание этого жанра. Он меня действительно интересовал — особенно в том, как его показать. Все эти детали, мелочи, присущие вестерну — они очень американские. И никто никогда не путал меня с кем-то неамериканским — я это чувствую. У меня есть взгляд на мир в целом, но я — американец. Также на меня сильно повлияли фильмы Джона Форда, такие как Человек, который застрелил Либерти Вэланса, Искатели… Я люблю Джорджа Стивенса — он оказал большое влияние на меня как на режиссёра. Джим Харрисон, написавший потрясающие рассказы вроде Легенды осени и Месть. Лоуренс Кэздан — его работа помогла мне начать карьеру. Я делал это ради него. Так что если вдруг покажется, что я его копировал — нет, я его прославлял!
Новый кадр из фильма «Фантастическая четвёрка: Первые шаги» даёт поклонникам самый чёткий взгляд на основную команду — ещё до их превращения в супергероев. И уже на этом этапе заметна стилизованная ретро-футуристическая эстетика, которой Marvel дразнила поклонников ранее в этом году.
На изображении — Педро Паскаль в роли Рида Ричардса (он же Мистер Фантастик), рядом с ним — Ванесса Кирби в образе Сью Шторм (она же Невидимая женщина), Джозеф Куинн в роли Джонни Шторма (Человека-факела) и Эбон Мосс-Бакрак в роли Бена Грима (он же Существо). Все четверо облачены в классические скафандры астронавтов, готовясь к судьбоносной миссии, которая изменит их жизни навсегда. Интересно, что может пойти не так?
Спустя почти 30 лет франшиза «Миссия невыполнима», предположительно, подходит к своему завершению, и первые отзывы утверждают, что она уходит на высокой ноте. Том Круз возвращается в роли Итана Ханта в последний раз (возможно?) в фильме «Миссия невыполнима: Финальная расплата» — прямом продолжении предыдущей части, который также завершает сюжетные линии, начатые ещё в оригинальной ленте 1996 года. Как и в каждой из частей, трюки вызывают восхищение своим неповторимым кинематографическим размахом, хотя к сюжету иногда приходится относиться с поблажкой, чтобы по достоинству оценить умопомрачительные сцены действия.
Миссия невыполнима 8: Финальная расплата. Русский трейлер (2025)
Вот что говорят критики о фильме «Миссия невыполнима: Финальная расплата»:
Что делает продюсер? По сути, он собирает воедино все элементы, которые позволяют фильму или сериалу состояться. Иногда это — найти идеального режиссёра для подходящего материала. Иногда — поиск локаций. А иногда — десять ужинов с тем самым актёром, который никак не решится подписаться. Роль продюсера постоянно меняется, но лучшие в индустрии придерживаются нескольких постоянных принципов.
Сценарист, режиссёр, оператор и монтажёр Стивен Содерберг владеет множеством талантов, но своей долговечностью в профессии он обязан прежде всего одному навыку.
«Я тот, кто старается быть адаптивным», — сказал Содерберг в интервью подкасту Toolkit от IndieWire. — «Я чувствую себя тараканом индустрии: нет такой её версии, в которой я не смог бы работать, как бы ядерно ни шарахнуло».
