Шоураннер «Одни из нас» подтвердил: третий сезон — не финал истории

Шестой эпизод второго сезона сериала HBO «Одни из нас» показал зрителям жизнь Элли и Джоэла до того, как Эбби осуществила свою месть. Он не только дал ответы о судьбе Юджина и причинах, по которым Гейл была справедливо расстроена смертью мужа, но и напомнил, что сделало связь между Джоэлом и Элли такой особенной — и почему ее разрыв был таким душераздирающим. Стоя на крыльце их дома в Джексоне, Элли потребовала правду о том, что на самом деле произошло с «Огненными мухами» в госпитале Солт-Лейк-Сити, где Джоэл спас ее, и наконец получила ответы, которые искала. Этот момент явно изменил их отношения, и хотя она хотела простить его, у них так и не было времени полностью восстановить связь.

В этом эксклюзивном интервью Collider шоураннер Крэйг Мейзин обсудил реакцию на смерть Джоэла, магию, которую Паскаль привнес в роль, некоторые изменения второго сезона по сравнению с игрой, свой подход к планированию сезона до начала написания сценария, выбор момента, когда Дина (Изабель Мерсед) узнает о невосприимчивости Элли, введение воздушных спор, проверку Элли Джоэла в ситуации с Юджином и решение позволить Рамзи и Паскалю импровизировать в их сцене на крыльце. Он также рассказал о возможности увеличения количества эпизодов в третьем сезоне и вероятности четвертого сезона для завершения истории.

Collider: Теперь, когда прошло несколько эпизодов после того момента во втором эпизоде, что удивило вас больше всего в реакции зрителей? Были ли вы удивлены тем, как многие, казалось, не ожидали этого?

Крэйг Мейзин: Да, немного. Мы с Нилом (Дракманном) много обсуждали это, потому что предполагали, что все будут в курсе. Многие играли в игру, и люди постоянно говорят об этом онлайн. Я помню, как в ранние дни соцсетей, когда вышел фильм о Гарри Поттере, где умер Дамблдор, люди говорили: «Дамблдор умирает». Люди — сволочи. Но нет, я никогда не удивляюсь тому, сколько людей что-то знают. Я всегда удивляюсь тому, сколько людей чего-то не знают. Это было невероятно. Так много людей писали мне: «Что?! Нет!» Это было неожиданно.

Но больше всего меня удивило, особенно учитывая реакцию на игру, то, насколько аудитория приняла сериал. Они поняли: «Боже, нет! Кто-то, кого мы любили, умер. Что теперь будет?» Это не было похоже на: «Давайте стоять перед офисом HBO и швыряться яйцами или винить Кейтлин Девер». Нет. Люди реагировали так, как теоретически должна реагировать нормальная аудитория. Есть те, кто злится на игру и будет злиться вечно — они будут злиться и на сериал. Если Нил раздаст бесплатные деньги, они разозлятся из-за номинала купюр. Было удивительно видеть, как многие говорили: «Я ненавижу Эбби. Кейтлин Девер должна получить «Эмми». Они поняли суть, и это было очень воодушевляюще.

Collider: Это еще более душераздирающе, потому что все любят Педро Паскаля.

Мейзин: Абсолютно. И это свидетельство той магии, которая есть в нем — она выходит за рамки просто актерской игры. Есть великие актеры, к которым у людей нет такой глубокой эмоциональной связи. А есть актеры, которых хочется забрать домой, обнять, накормить супом и сказать, что всё будет хорошо. Я всегда переживаю за Стива Карелла. Неважно, что он играет — даже злодея. Мелисса Маккарти такая же. А Педро — это вершина этого. О нем хочется заботиться.

Команда внесла множество изменений в «Одни из нас» во втором сезоне

«У нас есть пространство, чтобы дать событиям немного „настояться“»

В этом сезоне было множество небольших изменений по сравнению с игрой — от переноса персонажей в определенные сцены до сдвига ключевых моментов. Какое изменение вызвало у вас больше всего волнений, и было ли что-то, чем вы особенно воодушевились, потому что это открывало новые возможности для истории или персонажа?

Мейзин: Одно большое изменение, которое почти осталось незамеченным, что мне показалось интересным, — это то, что в нашем сериале после убийства Джоэла Элли и Дина решают отправиться в Сиэтл, чтобы наказать виновных. В игре это делает Томми, а Элли и Дина следуют за ним по следам его мести. Я думал: «Это довольно значительное изменение». Также важно, что в сериале проходит три месяца на восстановление Элли. Мы создали ситуацию, где она просто сидит и «варится» в своих мыслях. В игре она буквально на следующий день говорит: «Поехали». Интересно, что люди приняли это и не заметили резкого изменения.

У нас есть преимущество: мы можем использовать столько повествовательного пространства, сколько хотим. Одна из сложностей для разработчиков игр (и Naughty Dog справляются с этим отлично) — игровой процесс всегда на первом месте. В игре ты сам контролируешь длительность прохождения. У нас же такого нет. Мы можем дать событиям «настояться», и тогда их реализация становится ярче. У каждого медиа свои плюсы, и мы используем те, что есть в телевидении.

Collider: Более медленное развитие отношений Элли и Дины также усиливает эффект, когда Элле приходится рассказать Дине о своей невосприимчивости.

Мейзин: В игре, поскольку споры были введены с самого начала, Дина узнает о невосприимчивости Элли, когда у нее ломается противогаз, а Элли просто отдает свой и говорит: «Не волнуйся, я могу дышать спорами. Я невосприимчива». Для Дины это шок, но это же и доказательство. Здесь же, поскольку мы отложили введение спор, доказательства нет. Это был отличный шанс показать, каково это — в такой момент подумать: «Я должна тебя убить?» Мы с Беллой (Рамзи) обсуждали это: «Это классическая актерская сцена „Я хочу“. Что ты хочешь — убедить человека не убивать тебя?» Они справились отлично: «Я вижу, как эмоциональна Дина. Я должна быть хладнокровной, рациональной и осторожной, потому что я не хочу менять наши отношения — я просто не хочу быть убитой». Они проделали потрясающую работу.

«Одни из нас»: отсылки к Pearl Jam значат больше, чем кажется

«Ты получаешь что-то от этого всепоглощающего путешествия?»

Collider: Этот сезон явно был сложной головоломкой: Джексон, нападение, смерть Джоэла, Сиэтл, флешбэки, а в пятом эпизоде — превью флешбэк-эпизода в конце. Всё легко встало на свои места, или пришлось что-то менять?

Мейзин: Это никогда не бывает легко. Сейчас мы сталкиваемся с теми же вызовами в третьем сезоне. Но это приятные вызовы: нужно понять, как донести любимые моменты и решения, но не так, как в игре. Мы перемещаем элементы, меняем их, отходим от игры, чтобы вернуться к ней. Но все решения принимаются до начала написания. Я не люблю экспериментировать в процессе. У нас есть общий план, и мы понимаем, как всё работает. Поэтому, когда вы видите события в этом эпизоде, вы понимаете их связь с самым первым эпизодом. Это единое целое.

Collider: Вы всегда знали, что добавите этот небольшой фрагмент в конец пятого эпизода?

Мейзин: Я помню, как сильнее всего отдалился от Элли и был шокирован, когда она пытала Нору. Кажется, что человек, которого мы знали с детства, ушел так далеко от своей доброй части, что мы потеряли ее. Для меня было важно закончить эпизод не просто словами: «Сюрприз — в следующем эпизоде вернется Джоэл, это флешбэк», но и показать Элли ребенком. Как мы дошли до этого? Как это произошло? И напомнить, что люди, совершающие ужасные поступки, тоже были прекрасными в своей жизни. Они были невинными, добрыми, милыми. То же самое с Эбби, с Норой. Мы хотели уделить время Элли, чтобы показать: она не просто убийца с пустым взглядом в красном коридоре.

Collider: В тот момент с Норой, когда она говорит Элли: «Мне жаль, что ты это видела. Никто не должен видеть такое», — настоящая эмоциональная горка: от «мне жаль» до «эта сволочь получил по заслугам». Это иллюстрация того, как мир заставляет людей делать что-то для выживания, но они не остаются невредимыми. Как вы относитесь к этой сцене и тому, как Тати Габриэль и Белла Рамзи ее воплотили?

Мейзин: Я обожаю эту сцену. Она очень близка к игровой, но с небольшими изменениями. Нора извиняется больше. Что она делает? Пытается выиграть время, чтобы бросить Элли в лицо кровь и сбежать? Да. Но всё, что она говорит, — правда. Она действительно слышит крики по ночам, ей жаль Элли, она считает, что никто не должен видеть такие смерти. И она верит, что Джоэл получил по заслугам, потому что он сделал ужасное с теми, кто ей дорог. Поэтому сцена работает. Видно, как Белла реагирует — это искренне, потому что правда. Нора не манипулирует. Она честна.

Крэйг Мейзин объясняет, почему сейчас подходящее время для введения спор

«Если это происходит там внизу, рано или поздно это будет и наверху»

Collider: Судьба Норы особенно интересна: теперь есть воздушные споры, и она понимает, что раз Элли не подвержена им, значит, та самая невосприимчивая девочка реальна. Как вы решили, как лучше ввести споры?

Мейзин: Мы хотели ввести споры, когда это потребуется сюжету. Есть идея спуска вниз и того, что скрывается в глубине. Они упоминают уровни B1, B2 — но B3 остаётся загадкой. Возможно, мы узнаем о нем в следующем сезоне. B2 уже ужасен. Важно было показать споры. Мы думаем о кордицепсе как о зле, потому что он контролирует нас. Но он может делать хуже: оставлять тебя в живых, чтобы ты распространял споры. Если это происходит внизу, рано или поздно это будет наверху. И тогда всё кончено.

Для Норы это как увидеть Бога перед смертью. Она думала, что это миф, а теперь он перед ней. Это возвращает нас к первому эпизоду, где Мел говорит: «Это неправда, потому что это невозможно». Но вот она — правда. То, что Нора считала преступлением Джоэла, оказалось еще хуже. Мне нравится момент, когда она говорит Элли то, что, как мы думали, Элли не знала. И Элли отвечает: «Я знаю».

Крэйг Мейзин: разговор на крыльце Джоэла и Элли был снят за один волшебный дубль

«Он понимает, что должен сказать это, даже если потеряет её»

Collider: В шестом эпизоде Элли ставит Джоэла в неловкое положение с Гейл из-за Юджина. Там много слоёв: Джоэл понимает, что иногда лучше помочь человеку смириться с потерей. Но Элли называет его лжецом, раня Гейл, Джоэла и всех. Она делает это из злости? Или это молодость? Как вы видите этот момент?

Мейзин: Для меня было важно, чтобы Элли убедилась в своих подозрениях. Но подозрений мало. История Джоэла не сходится, если вдуматься. В 14 лет она верила, потому что боялась правды. Но в 17, 18, 19 лет ты понимаешь: что-то не так. В игре Элли едет в Солт-Лейк-Сити и находит доказательства. Мы решили сделать это иначе — через Юджина. Джоэл обещает ей что-то, а затем нарушает обещание. И она понимает: «Вот доказательство. Это твоё лживое лицо. Теперь я знаю». Она в ярости, потому что теперь уверена: он предал её, сделал что-то ужасное, годы лгал и, возможно, подверг мир риску. Её не волнуют «побочные повреждения». «Мы все должны ненавидеть тебя» — вот её mindset. Это чистая злость. Те, кто после первого эпизода спрашивал: «Почему Элли ведёт себя как стерва?», теперь, надеюсь, поняли. А потом мы приходим к чему-то более прекрасному.

Collider: А момент на крыльце, когда Элли говорит, что не уверена, что может простить его, но хочет попробовать? Вы так же эмоциональны, как мы, когда смотрите это? Каково было видеть, что актёры вложили в эту сцену?

Мейзин: Когда я писал эту сцену, это была смесь игры и нового. В игре Элли задаёт вопросы, заставляя Джоэла признаться в каждом преступлении: «Были ли другие невосприимчивые? Они могли создать вакцину? Ты убил всех? Ты убил Марлен?» И он должен сказать «да» на всё. Это возвращает нас к первому эпизоду и словам Гейл: «Ты не можешь исцелить что-то, пока не скажешь это вслух». Теперь он понимает: он должен сказать это, даже если потеряет её. И он уверен, что она уйдёт навсегда.

Это была интересная сцена. Был один волшебный дубль, где мы сказали: «Давайте просто отпустим их». Обычно в таких сценах актёров сдерживают, чтобы не переигрывали. Но у Беллы и Педро нет этой передачи. Их естественная игра — сдержанная и реалистичная. Редко увидишь, как они «включают» эмоции. Но здесь было: «Если и есть момент для этого — то сейчас». И это уничтожило нас всех.

Белла и Педро очень сблизились, научились заботиться друг о друге. Съёмки — это тяжело, долго, эмоционально. Когда чувствуешь приближение прощания, это проникает в кости. Такие проекты и такой опыт случаются редко. Для них это было безумное культурное явление, и это чувствовалось.

«Есть ли возвращение после этого?»: Создатели «Одни из нас» намекают на дальнейшее падение Элли

Второй сезон выходит сейчас.

Collider: Финал второго сезона не завершает историю. Глядя вперёд, на третий сезон, почему вы решили закончить здесь? Пришлось ли думать, как это повлияет на третий сезон?

Мейзин: Мы всегда думаем наперёд. Мы планируем третий и четвёртый сезоны, чтобы избежать ситуаций, где мы скажем: «Чёрт, если бы только этот персонаж не сказал эту фразу или не надел эту куртку, всё было бы круче». Мы стараемся продумывать всё фундаментально. В первом сезоне сложность была в том, как рассказать большую историю цельно, уложившись в бюджет и время. Во втором сезоне стало ясно: материала хватит не на один сезон.

Теперь мы ближе к традиционному формату с «клиффхэнгером»: ты рассказываешь историю, а затем заканчиваешь сезон чем-то, что говорит: «Вау, теперь всё изменится — увидимся, когда вернёмся». Мы задаём себе вопросы, думаем, что позволяет нам сделать существующая история. Я всегда спрашиваю: «Что может сделать только „Одни из нас“? Давайте делать это как можно больше». А затем мы просто стараемся думать о зрителях и их ощущениях в конце. Надеюсь, мы сделали так, чтобы они захотели вернуться.

Крэйг Мейзин считает, что для завершения истории понадобится четвёртый сезон

«Надеюсь, мы заслужим право вернуться и закончить в четвёртом»

Collider: Судя по тому, как разворачивается история, если третий сезон будет из 7–8 эпизодов, вам точно понадобится четвёртый. Иначе третий сезон придётся сильно удлинить.

Мейзин: Да, и это займёт вечность. В повествовании есть естественные «разрывы», где можно сказать: «Окей, остановимся здесь». Думаю, третий сезон, скорее всего, будет длиннее второго, потому что структура истории и возможности другие. Смерть Джоэла — как повествовательная ядерная бомба. От неё нельзя просто отойти. Мы не можем сделать паузу и рассказать отдельную историю, как с Биллом и Фрэнком. В третьем сезоне, думаю, будет больше простора.

Но точно одно: завершить историю в третьем сезоне невозможно. Надеюсь, мы заслужим право вернуться и закончить в четвёртом. Это наиболее вероятный исход.

Collider: Вы показали нам немного W.L.F. и «Серафитов», и кажется, что там ещё много всего.

Мейзин: Для тех, кто думает: «Мы должны знать больше о этих фракциях? Я что-то пропустил? Вы забыли рассказать кучу сюжетов?» Отвечу: всё продумано. Нет, вы ещё не получили всю информацию. Да, она будет. Это сделано намеренно.