Стив Бушеми: «Я особо не думаю об эмоциях»
Мистер Бушеми, возможно ли вообще полностью контролировать ситуацию, когда вы работаете над фильмом как актёр?
Я не особо беспокоюсь о контроле. Думаю, когда ты актёр, ты в каком-то смысле изначально отказываешься от контроля, если только сам не режиссируешь фильм. И, наверное, меня это особо не тревожит, когда я работаю с действительно хорошими режиссёрами. Кино — это совместное творчество, и я считаю, что все хорошие режиссёры окружают себя лучшими людьми.
И наоборот. Вы как-то сказали, что если бы Квентин Тарантино был «редкостным придурком», которого никто не уважал, то он бы полностью потерял контроль над съёмками «Бешеных псов».
(Смеётся) Когда я это сказал? Вы, похоже, покопались основательно!
Это было в начале девяностых.
Забавно, но недавно Армандо Ианнуччи описал меня как полную противоположность придурка. (Смеётся) И я бы сказал о нём то же самое! Я работал с режиссёрами, с которыми было не так уж весело, но ты всё равно делаешь свою работу. Чем больше ты доверяешь режиссёру, тем больше готов рисковать, открываться и не бояться. В «Смерти Сталина», например, было немного страшновато играть реального человека. Мне нужно было забыть, кем он был в истории, и просто сыграть его намерения, как они были прописаны в сценарии. Я особо не думаю об эмоциях, для меня важнее поведение, реакции — а это уже зависит от режиссёра, сценаристов и других актёров.
«Я не думаю об этом как о контроле. Скорее: “Как мне быть хорошим коммуникатором?”»
То есть всё упирается в доверие на съёмочной площадке?
Не только на площадке, но и потом, когда режиссёр садится за монтаж — важно, чтобы он был компетентен, чтобы всё хорошее, что ты, как тебе кажется, вложил в фильм, действительно оказалось в финальной версии.
А когда вы сами режиссируете? Как тогда меняется динамика?
Когда ты режиссёр, ты ещё и сам себя режиссируешь, и у тебя больше контроля над своей игрой… Но это не всегда хорошо.
Почему?
Потому что ты потом видишь всё на монтаже. Иногда это полезно, но иногда — не очень. Когда я режиссирую, я всегда волнуюсь. Надо думать не только о сюжете и персонажах, но и о том, всё ли ты снял в сцене. Я очень полагаюсь на монтажёра, который может сказать: «Тебе может не нравиться этот дубль по каким-то личным причинам, но он лучше того, который тебе нравится». Я действительно завишу от своей команды — актёров, оператора, первого ассистента… Я стараюсь, чтобы все были на одной волне.
Как вы сохраняете контроль?
Я не думаю об этом как о контроле. Скорее думаю: «Как мне быть хорошим коммуникатором?» Я стараюсь быть открытым. Как я уже говорил, всегда есть давление уложиться в съёмочный день, не терять времени на одной сцене в ущерб другим. Чем лучше ты общаешься, тем легче всё идёт.
В одном интервью о фильме Лаунж-бар «Деревья», который вы режиссировали и сыграли в нём главную роль, вы сказали, что вам пришлось выпить пива или сделать вид, что вы курите, и, оглядываясь назад, вы не знаете, как вообще могли при этом быть режиссёром.
Кажется, я имел в виду, что мне было трудно достаточно расслабиться, чтобы делать это естественно, полностью отдаться сцене. Была одна сцена вечеринки, где мы пили и курили, и я хотел создать ощущение неуправляемости. Но в то же время мне нужно было контролировать съёмку, быть уверенным, что мы всё получаем. Помню, как с Лизой Ринцлер, нашим оператором, мы заранее всё планировали: «Вот какое ощущение я хочу. Это важно. Вот это — нет». Так вся команда уже до съёмок знала, чего мы добиваемся.
Управление ожиданиями и эмоциями.
Именно.
Становится ли это легче с опытом?
Полезно напоминать себе: просто сделай вдох, оглянись вокруг, это не только про тебя. Если я чувствую тревогу, возможно, и другие её чувствуют… Надо просто создать пространство вокруг происходящего. Думаю, я уже привык к тому, как устроен этот бизнес. Я просто хочу, чтобы фильм мне действительно нравился. Всю жизнь я хотел быть работающим актёром и сотрудничать с хорошими людьми — и мне очень повезло, что это сбылось. Так что награды — это хорошо, если они есть, но если нет — ничего страшного. Я никогда не стремился «строить карьеру» в каком-то определённом стиле.
«Терпение — это то, над чем я работал и продолжаю работать»
Можно ли сказать, что терпение — это тоже способ управления ожиданиями?
Терпение — это то, чему я учился и продолжаю учиться. В каких-то вещах я очень терпелив, а потом сажусь в машину и теряю терпение с водителем впереди. (Смеётся) Так что это постоянная практика.
Вы бы сказали, что эта практика себя оправдала в вашей актёрской карьере?
Знаете, до выхода Бешеных псов мы с женой серьёзно думали переехать в Лос-Анджелес. Тогда на меня сильно давил агент: если хочешь добиться успеха, нужно быть там. Я серьёзно об этом думал. Но когда Бешеные псы вышли, они открыли для меня много дверей в индустрии: режиссёры, кастинг-директора, продюсеры начали узнавать моё имя. И тогда появилось ощущение, что я могу остаться в Нью-Йорке, строить карьеру здесь и быть уверенным, что смогу работать как актёр. И я благодарен за это.
