Уиллем Дефо: «Ты этим не управляешь»
Господин Дефо, какой фильм сильнее всего повлиял на вашу жизнь?
Сложно сказать. Наверное, первый — Без любви (1981), или, может быть, Жить и умереть в Лос-Анджелесе. Очевидно, Взвод, но это уж слишком очевидный ответ. Он действительно изменил уровень узнаваемости, на какое-то время поднял мой статус, но вместе с этим принёс и проблемы. После Взвода стало очень трудно находить хорошие роли.
Я бы подумал, что наоборот.
Тебе предлагают всё подряд, и при этом ничего не подходит. Ты оказываешься в каком-то водовороте. Хотя я стараюсь не жалеть о прошлом, бывают моменты, когда думаю: «Надо было продолжать». Большинство людей, всерьёз заинтересованных в кинокарьере, так и делают — даже если падают лицом в грязь, но если появился шанс, хоть какая-то волна интереса, надо хвататься: вперёд, вперёд, вперёд! Но я тогда ещё работал в театре и по-другому смотрел на себя и на то, чем хочу заниматься. Я ждал «идеальную» роль после всей этой признательности. Она долго не появлялась — и в итоге я просто устал ждать и пошёл работать.
И сейчас бывают такие периоды?
Да, это сложно. Всегда есть спады. Это особенно странно, потому что я много играю в театре, и постоянно перескакиваю из одного в другое. Конечно, бывают периоды, когда мне предлагают очень интересные вещи, а бывают — когда предложения довольно пресные. Но, должен признать, с возрастом диапазон ролей стал шире, и предложения поступают стабильнее. Пока что. Хотя это может измениться — всё меняется. Я старею, и играю уже другие типажи.
«Моё главное удовольствие — исчезать в материале».
Мне нравится работать, это очевидно. Мне нравится включаться, нравится это ощущение задачи, нравится ритуал: встать затемно и не знать, что ждёт днём, куда заведёт это приключение. Я люблю поездки.
Актёры иногда говорят, что тяжело «выйти» из роли после съёмок. Как вы справляетесь с переходами от одного персонажа к другому?
Никаких проблем. Это легко. Всё это — игра. Но это непросто в социальном и профессиональном смысле. Это даже может путать публику, потому что проще всего выражать себя через «карьеру» — выстраивать её как линейную траекторию. На каком-то уровне, конечно, я хочу играть и иметь долгую карьеру. Но в то же время я хочу исчезать. Вот это и приносит мне наибольшее удовольствие — растворяться в материале.
Вы сильно жалеете о чём-то в своей карьере?
Я стараюсь не жалеть. Хотя иногда думаю: «Чёрт, надо было поберечь кое-что, чтобы не терять возможности». Я это осознаю. Некоторые говорят мне: «Ты снимаешься в больших фильмах, чтобы потом позволить себе маленькие». Не совсем так, но в этом есть доля правды. В моём случае я часто соглашаюсь на фильмы, не глядя на общую картину. И вдруг понимаю, что снялся в трёх крошечных проектах, которые мне интересны, но они даже не рассчитаны на широкую публику. Я это понимаю. Надеюсь, что у меня есть люди, которые помогают с такими вещами.
Что вы обычно ищете в ролях?
У меня есть потребность в разнообразии. Со временем представление людей о том, какая у тебя карьера и какой ты актёр — очень сильно отличается. Нужно помнить: ты можешь сняться в шести фильмах, но если они все крошечные, их увидит только определённая публика — ну, синефилы, допустим. А потом выходит что-то крупное, и публика такая: «А, мы не видели его уже пару лет, он же из „Человека-паука“… или из „Мистера Бина“…». И это уже другая часть твоей карьеры. И только настоящий фанат кино видит всю картину целиком.
Есть ли у вас какие-то границы при выборе ролей? Всё-таки в «Антихристе» фон Триера вашему персонажу деревянным бруском раздавили яички…
Наверняка есть. Но я надеюсь о них не знать. (Смеётся) Думаю, одна из целей актёра — да и, возможно, жизни вообще — становиться менее испуганным. Какие-то границы нужны, какие-то приняты, но те, что мешают — я хочу убирать.
Всё же не думаю, что вы согласились бы на такое ради любого режиссёра.
Нет, конечно. Мне нравится работать с Ларсом. Мне нравится, что он делает, и то, что он мне предложил — было действительно интересно. Есть такие люди, с которыми я бы работал почти в любом проекте — если понимаю, что могу чем-то помочь, и если они действительно во мне нуждаются. В случае с Ларсом — он нуждался во мне для этой роли.
Вы с ним особенно близки?
На личном уровне — да, довольно. Например, я знаю некоторые вещи о его сексуальной жизни. (Смеётся) Ларс любит об этом говорить.
Каково с ним работать? Про него столько безумных историй…
Когда работа идёт — чувствуешь, как всё начинает становиться на свои места. Появляется ощущение естественного порядка. Случайности вдруг становятся удачными, начинается движение. И когда оно появляется, ты начинаешь что-то создавать, история обретает форму, герои проявляются. И вот это — потрясающее состояние для актёра: когда ты внутри процесса, но ты им не управляешь. Ты не контролируешь, не знаешь, чем всё закончится. И мне это очень нравится.
