Как раскрыть героя через экшен: режиссёр «Рейса навылет» — о секретах мощного сценария

Режиссёр комедийного боевика рассуждает о том, зачем истории нужны экшен-сцены, как они играют ту же роль, что и песни в мюзиклах, и многом другом.

Комедийный боевик «Рейс навылет» (Fight or Flight) предлагает зрителям не только драки на высоте около 12 тысяч метров. В роли бывшего правительственного агента, пытающегося защитить пассажира от наёмных убийц на борту коммерческого авиалайнера, Джош Хартнетт задействует смекалку, рефлексы и всё, что попадётся под руку — от бокала для вина, вонзаемого в глаз, до бензопилы, пойманной в воздухе. Всё это — в нарочито абсурдном тоне, который критики окрестили «самолётным безумием».

Герой Хартнетта отбивается подручными средствами из салона и ручной клади, а также тяжёлым оружием, найденным в багажном отсеке. Но хотя идея драк с «найденными предметами» была заложена в сценарий с самого начала, сами удары, приёмы и блоки — нет. И это вполне устраивало режиссёра Джеймса Мэдигана.

«Сцена действия не спасёт отсутствие проработки персонажа», — говорит Мэдиган (Runaways), ранее работавший вторым режиссёром на множестве боевиков и сериалов, включая Трансформеры: Восхождение Звероботов, Мег и Видеть. — «Это как краска на машине. Сначала нужна хорошая машина».

«Ты чувствуешь, как он получает удары — и веришь в это»

«Рейс навылет» сочетает юмор, экшен и кровавую жестокость, как, скажем, Никто (2021) с Бобом Оденкерком и его грядущий сиквел Никто 2. Везде — скромный с виду мужчина, внезапно оказавшийся смертельно опасным, благодаря прошлому и удачному стечению обстоятельств.

Хотя фильм напоминает, по словам одного критика, «немного Хитмэна и много Луни Тюнз», Мэдигану понравился сам персонаж Лукаса и его предыстория — ещё до начала активных действий. Бывший агент Секретной службы Лукас Рейес (Хартнетт, Ловушка) прячется от мира в Бангкоке, когда старая знакомая из ФБР (Кэти Сакхофф, Мандалорец) предлагает ему шанс начать всё заново.

«У меня особая слабость к историям про аутсайдеров», — говорит Мэдиган. В фильме, конечно, много зрелищного и увлекательного, но в его основе — человек, потерявший всё и пытающийся снова обрести себя. Это что-то универсальное. Напоминает старую школу экшена — Джона МакКлейна из Крепкого орешка, например… Индиана Джонс — уже клише, но в Искателях утраченного ковчега он ведь не идеален: ты чувствуешь его боль, когда он получает по лицу. Он смертный, а не супергерой».

Лукас должен вылезти из алкогольного дна, сесть в самолёт до Сан-Франциско, найти на борту предполагаемого кибертеррориста по прозвищу Призрак и доставить его под стражу. Но есть проблема: другие пассажиры охотятся за тем же человеком, ведь за убийство Призрака и Лукаса назначена награда.

Удар за ударом — и чистая удача

Лукас начинает с опозданием, потеряв форму и попав под воздействие наркотика, который ему подсыпал один из убийц. Но он инстинктивно бросается защищать себя.

«Даже потеряв координацию, ему просто везёт», — говорит Мэдиган.

За время полёта зрители наблюдают, как Лукас использует дедуктивные навыки — чтобы найти Призрака и понять, в чём именно состоит его задание.

«Ему дают шанс всё вернуть, но вскоре он понимает: чтобы этого добиться, ему придётся продать душу».

Визуальное разнообразие в замкнутом пространстве

Сценарий, написанный Бруксом Маклареном (Конец света) и Д. Дж. Котроной, даёт Лукасу союзников — бортпроводников в исполнении Дэнни Ашока (Динозавр), дебютанта Хьюи О’Доннелла и Чаритры Чандран (Бриджертоны), которая особенно наслаждалась сценами, где её героиня огревает нападающих кофейником и другими кухонными приборами.

Тем не менее, съёмочная группа старалась разнообразить экшен, несмотря на ограниченность пространства самолёта.

«Один и тот же человек дерётся в одном и том же антураже снова и снова, поэтому наша главная задача — добиться разнообразия в рамках имеющихся условий времени и бюджета», — рассказывает режиссёр.

Художник-постановщик Майлара Сантана «сотворила чудо», оформляя декорации кабины так, чтобы визуально отличались верхняя и нижняя палубы. Оператор Мэтт Флэннери варьировал освещение — от подготовки к посадке до финальной разборки, а также в салоне, на кухне, в кабине пилотов и в багажном отсеке.

Части сценария менялись по ходу съёмок, при участии хореографов боёв, специалистов по визуальным эффектам и других. Например, актёрам массовки добавили указания уворачиваться во время драк:

«Нельзя устроить драку, если пассажиры просто сидят и наблюдают», — отмечает Мэдиган.

Также обсуждалось, как сбалансировать подручные предметы с оружием, которое злодеи якобы пронесли на борт. Да, в фильме есть воздушный маршал, но арсенал каждого злодея не раскрывается полностью.

Много говорили о том, как пронести оружие на самолёт, но я сказал: Я не буду это показывать. Это безответственно», — говорит Мэдиган. К тому же это не фильм Кристофера Нолана. Тут немного абсурда, так что не стоит воспринимать всерьёз.

Экшен как музыка

Хотя Лукас почти не отдыхает между схватками, по словам Мэдигана, сюжет не «ведёт» персонажа — он остаётся верным себе.

«Сцена экшена или драки должна выполнять ту же функцию, что и песня в мюзикле — доносить сюжетную информацию, развивать персонажа или демонстрировать что-то важное. И делать это интереснее, чем через обычный диалог», — объясняет он. — «Надо держаться за “северную звезду” истории — персонажа, его путь, и следить, чтобы всё это оставалось органичным».

Он добавляет, что сценаристы часто работают в вакууме — до того, как выбраны локации, построены декорации или изучены физические возможности актёров в конкретном пространстве.

«Вы пишете, чтобы заставить читателя визуализировать захватывающее зрелище. Пишете, чтобы проект одобрили. Чтобы хороший актёр сказал: “Я хочу сыграть эту роль”. Иногда сцены остаются почти без изменений, но чаще — реальность съёмок диктует свои правила».

Так что не беспокойтесь, если не расписали каждый апперкот и подсечку, и, как говорит Мэдиган:

«Никогда не попадитесь в ловушку “О, прошло 20 страниц без экшена, давайте срочно вставим драку”».

Главное — сохранить целостность сюжетного и персонажного пути.

«Относитесь к каждой сцене действия с тем же вниманием, как и к любой другой сцене», — говорит он. — «Если это не служит истории, не раскрывает персонажа, не показывает, как он преодолевает трудности, тогда это просто мишура. Оно не зацепит и не произведёт впечатления».